По пути к капсуле он споткнулся о какой-то булыжник и растянулся на траве, травинки резко бросились в глаза, Лин подставил руки и резко зажмурился. Стекло гермошлема способно выдержать и не такой удар, а потому даже не поцарапалось, в отличии от носа, который приложился к нему изнутри. На стекле тут же появились капли крови из расквашенного носа. Лин быстро встал на колени, запрокинул голову вверх и потянулся было руками к носу, чтобы зажать его, но только ударил пальцами в перчатках по стеклу гермошлема.
– Черт, да что же это такое-то… – Он знал, что были какие-то еще слова, которые надо было говорить в этих случаях, но мозг после перелета их еще не вспомнил. – Вот неудача то…
Он опять оперся на руки, чтобы затем резко встать, но заметил, как что-то шевелится в траве. Приблизившись к земле, он заметил мелких, будто муравьи насекомых, они бегали и суетились повсюду словно он угодил головой в муравейник. Лин зачерпнул горсть земли с этими мошками и засыпал ее в анализатор. Ему пришлось покрутить головой и рукой, чтобы пятна крови на визоре не мешали смотреть в приемную коробку анализатора. Убедившись, что мошки не померещились и бодро суетятся внутри анализатора, он захлопнул крышку, тот пискнул и тут же выдал результат анализа: кислород, железо, кремний, сера, азот, фосфор. Состав поставил Лина в тупик, получается он нашел жизнь на основе кремния? Просто удивительно, как то, о чем все так давно мечтали, сейчас просто копошится у него под ногами.
Солнце, уже клонилось к закату и теперь капсула выглядела чуждым, объятым пламенем черным глянцевым яйцом из другого мира. Впрочем, она и была из другого мира и тем более из другого времени. Лин подошел к трапу, наступил на скрипучую ступеньку, сейчас скрипел скорее всего песок, прилипший к подошве, и поднялся к шлюзу. В тот момент, когда он уже собирался шагнуть внутрь, внешняя дверь словно сошла с ума. Она резко с диким шипением закрылась и загерметизировалась прямо у него перед носом. Апокалиптическая картина с красным заревом теперь дополнилась этой бешеной гильотиной, которая чуть было не рубанула по невезучему гермошлему. Лин потрогал ребристую поверхность двери, словно проверяя не почудилось ему это все, облизнул губы, которые непрерывно заливало тонкой струйкой крови из носа и саданул кулаком со всей силы. Титановая поверхность дверей даже не заметила, что в мире что-то произошло, она была способна выдержать прямое попадание танкового снаряда, не плавилась под огнем из плазменной винтовки, поэтому кулак психованного колониста был для нее за пределами восприятия.