– Так быстро? – поразилась Иржина. Дорога от вокзала до ее дома занимала не более часа!
– Он очень хорош и незаметен, – усмехнулся Шелби.
– Еще как заметен! – проворчала девушка и громче добавила: – Скажите ему, что наблюдать за дамой в купальне неприлично!
– Думаю, он вас услышал, – еще раз усмехнулся великан.
– Так что означал знак, который вам показал Тихоня?
– Это значит, в доме нет посторонних. Без вас дворецкий никого не нанял, а старых слуг проверили люди лорда Шератона.
– Неужели трудно было все это объяснить? – мисс Валевски все еще сердилась. – Я в состоянии вам не мешать, мистер Шелби, если знаю, куда мне не стоит идти.
– Я учту это, – поклонился великан, сопроводив девушку в дом.
Остаток дня путешественники заново привыкали к своему дому, разбирали багаж, ставили на полки сувениры, просматривали почту, пришедшую на адрес особняка. Один простой белый конверт «для мисс Валевски» Иржину расстроил. В нем было напоминание о визите к врачу. Впрочем, долго печалиться девушка себе не позволила: нужно было освежить в памяти клавир и посетить театр для прослушивания. Пьеса была написана для нее, но традицию отборов следовало уважать.
На следующий день, выйдя на сцену перед высокой комиссией, Иржина представила, что она стоит на камнях знакомой бухты, а перед ней не сиятельный лорды и леди, а тот единственный, который узнал вкус ее губ, тот, кто научил ее страсти! После первых же тактов все присутствующие расслабились: «певчая птичка» вновь доказала, что не зря получила золотой билет! Всего несколько шагов по сцене, и мрачная, тягучая мелодия «храмового гимна», переходящего в мистерию, перенесли зрителей в старинный храм Любви! Даже директор, лорд Меллоун, снисходительно похлопал в ладоши, что было самым значительным проявление его интереса к мисс Валевски за последние шесть лет.
Остальное Иржина выяснила в течение дня. Костюм был почти готов – его лишь слегка подогнали по фигуре, декорации нарисованы, и до премьеры оставалось совсем немного. Успокоенная прима уехала домой и заперлась в ванной, смывая дневную усталость.
Она вышла в спальню из личной купальни в одном тонком пеньюаре поверх влажной сорочки. Ей хотелось переодеться в сухое и лечь спать, но внезапно в кресле у окна шевельнулась тень и превратилась… в принца!