– Не рановато ли спать собрался, витязь?
Скрипучий голос с соседней лавки заставил Ищенко вскочить на ноги, оказавшись перед незваным гостем. На Романовой лавке спокойно восседал козлобородый мужик, весь вид которого был потешным, если бы Андрей не разглядел его взгляд. Из-под густых, кустистых бровей, в свете мерцавшей свечи, на Ищенко смотрели глаза с разноцветными зрачками. Левая сторона меховой потрепанной временем одежды запахнута на правую, порты засунуты в сапоги, шапка надвинута на непокорные лохмы – задом наперед. Однако на простого ворюгу не похож, и дух лесной именно от него исходит. Конечно, веет от него чем-то сродни враждебности, только вряд ли по отношению именно к нему, он бы почувствовал это.
– Вечер добрый, добрый человече! Никак дверью ошибся? – поздоровавшись, спросил гостя Андрей.
– Хм! Да нет, зашел куда хотел.
– Стой-стой! Уж не лешим ли этих мест ты будешь?
– Ну?
– Ха-ха-ха! Вот так встреча. С твоим собратом я в дружбе.
– Да-а! И как тебя угораздило в сие гиблое место попасть?
– Обстоятельства. Эту корчму мимо проезжали, вот и решили заночевать.
– Плохо.
Из-за двери послышались быстрые шаги, Ищенко по звукам узнал Романа. Дверь распахнулась, и на пороге застыл киевлянин. Мельком окинул комнату, стоявшего на ногах Андрея, недовольно спросил:
– Ты чего не спишь?
– Так не хочется еще. Уже наигрался?
Роман плечом подвинул его в сторону. Прошел в помещение, нагнувшись, вытащил из-под своей лавки переметную сумку из выделанной кожи. Потянув за шнур, распустил горловину на мешке.
– Ты не поверишь, вот чую, что фарт мой, а кошель серебра спустил в один присест. Ништо, сейчас отыграюсь.
– Во что хоть народ играет?
– В разное. На трех столах в «зернь» кости мечут, за одним играют в карты. Ну, я пошел.
Роман, сунув за широкий пояс объемистый кошель, отведя взгляд от Андрея, выскочил в коридор, громко хлопнув за собой дверью.
Ищенко сразу и не понял, как напарник не смог разглядеть лешего. Сам прошелся взглядом по пространству комнаты, с трудом увидел хозяина леса у самой стены. Нежданный гость стал величиной с наперсток, не больше. Скошенный в улыбке рот и прищур глаз говорили о том, что произведенным на человека эффектом мимикрии он сам остался очень доволен. От увиденного челюсть отвисла, Андрей сморгнул и чуть ли не отшатнулся. Леший сидел перед ним в свой обычный размер, только улыбка исчезла с его лица.