Торг шел по полной программе, народ торговался, пытался выгадать даже в какой-то мелочи. Лотки тканей и готовой одежды, обувь – все это рядами, подходи, выбирай кому что надо. Лотки кожевников – выделанные кожи и изделия из нее: ремни, куртки, упряжь, седла. Ювелирные изделия из серебра, стекла. Мед пчелиный всех сортов, оттенков, вкусов. Мед хмельной, ромейское вино в бочках, кувшинах. Пушнина.
Они продефилировали мимо лотков с овощами, где продавали репу, морковь, какую-то зелень. Дальше находились лотки оружейников – мечи, щиты, топоры, ножи, кинжалы, наконечники копий и стрел. Под одним из навесов крепкий бородатый мужичонка, восседая за прилавком, молча созерцал прохожих, приценивавшихся к товарам. Кольчужные рубахи мелкого плетения с бляхами на груди, шеломы, наручи, поножи – все лежало перед ним или было развешено за спиной продавца. Наконечники стрел соседствовали с незамысловатыми, без особых украс ножами и кистенями. Отдельно в ряд стояли мечи, на взгляд Ищенко, не самого доброго качества. Да и выйдет ли оно из рук деревенского коваля, так, потуги на столичные штучки, но для боя сойдет.
– Доброго здоровья! – послышалось приветствие за спиной.
– И тебе не хворать, Боря, – обернувшись, откликнулся Ищенко. – Что на торгу? Может, придется в другое поселение перебираться?
– Незачем. Здесь скупимся. И цены на все товары вполне приемлемы.
– Храм Божий видел?
– Это византийское капище-то? Видал. А что ты хочешь, сотник? Погост в уделе княгини Ольги, она здесь верховодит и порядки устанавливает. Святослав на этой земле матери перечить не станет. Вот местный люд и поделился по вере. Теперь одни к волхву, другие к чернецу за напутствием и моленьями бегают. Так и пусть им, нам-то что за дело до ущербных?
– А и то верно, – согласился с Боривоем десятник, больше рассматривая оружие на прилавке, чем вдаваясь в осмысленный разговор.
– Ладно. Завтра уходим, Боря. Ты и без меня свое дело исполнишь.
– Сполню, боярин.
– Вот и хорошо. Пойду, прогуляюсь, погляжу как местная верхушка живет, чем дышит.
– Мне с тобой, сотник?
– Не нужно, Судислав. Ты тоже пройдись, осмотрись, может, у меня глаз замылится, так подскажешь чего.
Расставшись с родовичами, Ищенко вышел за пределы базарной площади. Ноги привели его в мастеровую слободку, на самой окраине погоста. Еще на подходе он услыхал из-за тынов и плетней веселый перестук молотков по наковальням и почувствовал запах сжигаемого угля и жженого железа. Кузнецы.