Хозяевами холдинга Уральская сталь стали москвичи.
Новым «барам» больница лишний рот. Я лишний рот хуже ножа.
Станция скорой медицинской помощи, типовая, в три этажа. Гараж, теплый, на десять машин. Раньше было больше. Каждый год сокращают количество санитарного транспорта. Начальство говорит:
Сокращается количество населения, каждый год на десять тысяч человек, то есть на одну машину скорой помощи.
«Ну, вот и родные ворота. Приму смену. Сутки пролетят. И домой». Лекарь посмотрел, стоит ли машина в гараже, поднялся на второй этаж, занял место в большёй комнате, переоделся в рабочую одежду, синий халат и такого же цвета брюки, принял коробочку с наркотиками у врача, которого менял, расписался за наркотики в диспетчерской, осмотрел всё ли нормально в автомобили совместно с двумя фельдшерами. Сегодня он работал на реанимации. Нет, Славу Костина не повысили в должности. Его не ставили на эту бригаду, не из—за недостаточной квалификации. Все врачи, постоянно работающие на реанимации и кардиологии, не имели ординатуры по интенсивной терапии. Не из—за стажа по скорой помощи. У Лекаря стажа хоть отбавляй к тридцати годам.
Слава остался в Новотроицке иногороднем, не глянулся начальству, особенно начмеду, женщине лет сорока шести, мусульманке, в очках, худой и озлобленной на весь мир. Как бы ни менялся состав бригад: реанимации или кардиологии, Слава всегда оставался на этих бригадах лишь врачом на подхвате. Врачом на всякий случай. Например, отпуска или больничного листа. Сегодня – заболел врач.
Лекарь внимательно осмотрел кардиограф… Заволновался приёмник в гараже. Диспетчер объявил реанимацию на вызов. «Ну, вот пошли дела кое—как», Лекарь открыл дверь и сел в кабину газели. Автомобиль выехал за пределы гаража, будто вылетел на волю, пугая окрестности мяуканьем и гавканьем сирены, сполохами синего цвета маяков. Сутки пролетели как одно мгновение. После обряда сдачи дежурства Славу опять ждала маршрутка, но он не сетовал. «Это лучше, чем идти километры пешком». Вдруг, Славе вспомнилось. «Сочи.
Жаркое лето. Море изумрудно – зелёного цвета… Пляжи на всём протяжении моря». Здесь, долгая холодная весна, красна, может плавно перетечь в дождливое холодное лето». Маршрутка, скользя по утреннему льду, плавно остановилась. Лекарь перешёл на другую сторону улицы. «Последняя смена маршрутного такси, третья по счёту, самая приятная». На конечной остановке, через какие—то пять минут неторопливого хода, Лекаря ждал пахнущий чёрным ароматным, свежее сваренным кофе, дом, радостное чувство отдыха и не чего не деланья. Как будто не было двухчасового пути с пересадками на работу и домой, прыгающих на колдобинах, забитых людьми, как огурцы семечками, маршрутках. «Ну, вот я и далеко от врачей стационаров, любыми путями пытающихся оттолкнуть от себя больных. Вытягивающих из тебя душу пациентов. Начальства, которое отказывалось понимать трудности диагностики за пятнадцать минут». Лекарю помогал не терять самообладания громадный опыт работы на скорой помощи, с семнадцати лет, и огромное чувства самосохранения. «Наконец—то дома». «Долой рабочую диету, а точнее голод, который помогает бегать по вызовам. Да здравствует плотный завтрак. Родной компьютер. Писать, спасать вселенную».