В такие дни смартфон переходил в «режим полета», а встречающиеся на улице соседи на время становились незнакомцами. Думаю, они смирились с моими причудами, поэтому просто поджимали губы в улыбке и кивали на мое приветствие после того, как я возвращался в мир людей.
Зимой мы с хвостатыми товарищами скрашивали друг другу вечера, теперь вместе наслаждались долгожданным праздником тепла и света под названием «весна». Обычно они оставляли меня, как только приступали к трапезе. Сегодня всё было иначе.
Сначала за спиной послышался тихий звон, затем я увидел рядом с собой незнакомого кота. Я не видел его среди кормящихся животных и не ожидал его внезапного появления рядом с собой. Его мордочка цвета кофе выражала сосредоточенность. Казалось, он не замечал меня, но и при этом не желал обгонять.
– Добрый день, – скорее по привычке поприветствовал я нового знакомого. Он поднял голову и что-то коротко проурчал себе под нос.
Шаг за шагом мы дошли до домов-отщепенцев, постепенно переходящих в пустошь. Идти дальше не было смысла, поэтому я улыбнулся на прощание и отправился в обратный путь.
По сей день не могу найти объяснение, что побудило меня оглянуться назад. Кот сидел посреди дороги спиной ко мне и наблюдал за невидимой реальностью. Темно коричневые уши изредка подрагивали. Из-за яркого предвечернего солнца они казались прозрачными и издавали нежно розовое сияние.
Кот встал, подтянулся и сделал несколько шагов вперед. Раньше у меня никогда не возникало желания выйти за рамки намеченного однажды пути, но когда он обернулся и посмотрел на меня, вдруг захотелось отбросить всякое благоразумие и двинуться за ним.
Мы прошли мимо ряда маленьких домов. Кот шел спокойно впереди меня, не реагируя на провокации дворовых собак и не шугаясь изредка пролетающих мимо автомобилей. Иногда маленький гид оборачивался, словно проверял, иду ли я за ним или растерял свою решимость. Ему не стоило переживать: вдохновившись его непоколебимой уверенностью, я отбросил последние сомнения и полностью предался любопытству.
В моих наушниках последние аккорды Моцартовской Сонаты №16 плавно сменились на «Пещеру горного короля» Эдварда Грига. Эта ускоряющая к концу мелодия неизменно пробуждала невероятный вихрь эмоций. В самый эпичный музыкальный момент я погружался в свой собственный неосязаемый мир, где воображал, что стою перед оркестром в безупречном фраке и передавал взмахами дирижерской палочки всю страсть и любовь к музыке. Туда я отправился и на этот раз.