С их уходом наступила неловкая тишина…
– Какое имя, юноша, тебе дали? – начал диалог монах, осматривая комнату.
– Альтер, а вам?
– Ноон. Будем знакомы, Альтер. Чудаковатые у нас имена. Альтер и Ноон. Интересно, как нас звали раньше?
– Согласен. Пока мы ходили, я много вспомнил.
– Ты подметил, что вспоминаются какие-то общие вещи: природа, вид города… Свою жизнь и людей, которые меня окружали, представить не удаётся.
– Так и есть. Но, меня напугал один человек в толпе. Он мне показался знакомым. Лицо до сих пор перед глазами. Но не представляю, откуда могу его знать.
– Мне было бы приятно встретить знакомое лицо, – задумался Ноон.
– У меня такое чувство, словно он из моего прошлого.
– Тебе было бы полезно с ним увидеться и поговорить. Может, многое бы прояснилось.
– Да я и рад бы узнать, кто это. У меня столько вопросов.
– Мы словно младенцы в телах взрослых мужчин. – Ноон приподнял матрас. – Ничего не знаем. Ползаем по дому, рассматриваем всё. Интересное чувство.
– Я весь в предвкушении того, что нас ждёт. Хотя немного страшно.
– Нам, юноша, придётся с этим справиться. Закаты здесь прекрасны…
Я и не обратил должного внимания.
Мы перемещались по скрипучему полу, разглядывали, всё щупали (лично я искал заначку от предыдущих жителей). В здании была удивительная акустика. Каждый шаг звучал глубоким эхом, словно мы в огромной пещере. Дом долгое время пустовал, и пыль успела создать свои рельефы. Особенно это было заметно по матрасам, лежащим на полу.
За окном уже стемнело, но было не так холодно, как ожидалось. На прогулку вышла тишина, словно поблизости никого нет. Мы съели по подаренной солдатами лепёшке, попытались немного прибраться.
На закат не обратил внимания, а вот звёздное небо манило к себе. Несмотря на запрет, мы вышли и восхитились ночным небосводом.
Он было тёмно-зелёным с разноцветными звёздами разных размеров, разбросанными хаотично, но образующими в некоторых местах скопления. Тусклая жёлтая туманность в виде тропы, идущей через всё небо, скрещивалась с бледно-красной дорожкой. Жалко, что они встречались не над нами… Освещал пустыню не один спутник, а целых три. Позже мы узнали их имена. Самый большой, бриллиантовый, носил имя Дона*, немного меньше, лавандовый – Леета*, а самый маленький, ванильного свечения – Малия*.