– Хочу, чтобы…
Мигнув ещё разок на прощание, звёздочка растворилась в темноте.
На козырёк балкона обрушились первые тяжёлые капли дождя.
Гусарская баллада
(семейное предание)
В 1942 году моему дедушке, уроженцу ловецкого села Марфино Сергею Маркову, довелось принять участие в обороне Севастополя. Сапёрный взвод 1167-го полка Особой Приморской армии, к которому были прикомандированы обучившиеся сапёрному делу астраханцы, расположился в иссушённой недостатком дождей Инкерманской долине, неподалёку от штолен Каменоломного оврага. В XIX веке здесь велись каменные выработки известняка, и многочисленные штольни от них связывались сетью причудливых коридоров. В 1930-е годы часть этих рукотворных подземелий была превращена в винные хранилища крупнейшего в СССР экспериментального завода шампанских вин. Во время героической обороны Севастополя в штольнях, по соседству с винными подвалами, существовал подземный город из горожан и солдат разрозненных стрелковых дивизий. Это были остатки полуголодных людей, не вывезенных в Новороссийск, на Большую землю, и оставленных без обещанного подкрепления в окружении фашистов на верную смерть. Немцы уже вплотную подходили к Севастополю. Обстрел орудий и авиации, не прекращавшийся ни днём, ни ночью, был жесточайшим. Солдаты принимали бой, однако их силы таяли на глазах. Сказывалась нехватка продуктов питания и медикаментов, патроны тоже были на исходе. Но самое страшное – не хватало питьевой воды. Вот тогда-то и пригодились хранившиеся в двенадцатиградусной прохладе во глубине бывших царских штолен нетронутые до поры драгоценные залежи игристого шампанского. А хранилось его здесь такое количество, что пей не хочу!
Дед рассказывал, как он с однополчанами спускался в полузасыпанные от постоянных бомбёжек штольни за желанной добычей – инкерманским шампанским. На каждого солдата в сутки полагалось по полторы бутылки, содержимое которых тут же сливалось во флягу. Сначала все выбирали себе полусладкие сорта. Потом поняли, что жажду лучше утолять сухим шампанским. Отчаяние порождало вспышки необузданного смеха. И если перед смертью невозможно было надышаться, то нашутиться в эти дни солдатам удавалось сполна.
– Гусары, не трусь! – высоко поднимая флягу с шампанью, выкрикивал рябоватый однополчанин деда с аристократической фамилией Болконский. – Выпьем за Родину, выпьем за Русь!..