Что же не так с моей жизнью? То, что я не попала в список самых ярких молодых звезд мира по версии журнала «Форбс»? Что я не готова иметь детей, хотя должна была бы к этому возрасту? Что из-за каких-то дурацких вычислений роста и веса я недовольна собственной внешностью, хотя достаточно подтянутая, сильная и симпатичная? Что я средняя?
С моей жизнью все было в порядке. Я просыпалась по утрам, шла на работу, оплачивала счета, встречалась с подругами и имела романтические отношения. Так почему же я так переживала из-за того, что не смогла во взрослой жизни стать «самой лучшей в классе»? И из-за того, что окружающие не восхищаются моими достижениями? Я жила вполне прилично.
Общество приучило нас думать, что «среднее» – это плохо. Мы все считаем себя особенными. И значимыми. А когда наши таланты не получают восхищенного признания, нам кажется, что мы неудачники. Мы живем в черно-белом мире: или сенсационный успех, или абсолютный провал.
Подобное восприятие – результат эпидемии нарциссизма. Люди питают неоправданно высокие ожидания. По статистике, в 50-е годы лишь 12 % студентов колледжа считали себя значимыми и особенными. К 80-м годам это число выросло до 80 %[1]. Люди (и их родители) не просто считают себя особенными и заслуживающими самого лучшего. Они не могут смириться с тем, что добиваются не таких высоких успехов, как их сверстники.
Некоторые стараются изо всех сил, чтобы выделиться из толпы. Они старательно скрывают заурядные стороны своей жизни от окружающих. Многие впадают в депрессию. Исследование ученых из Пенсильванского университета показало, что причиной тому является успешность других в социальных сетях: «Когда смотришь на жизнь других людей, в особенности в «Инстаграме», легко поверить, что у всех она интереснее и лучше, чем у тебя»[2]. А когда нам кажется, что все вокруг живут лучше, то мы начинаем считать свою жизнь ниже среднего, а ведь она должна была стать особенной!
Эта навязчивая одержимость совершенством заставляет людей думать, что среднее – это оскорбление, равносильное неудаче. Когда люди верят в свою особенную значимость, им очень тяжело смириться с тем, что мир их такими не видит.
Проблема в том, что люди забыли о существовании счастливой посредственности. Мы забыли, что между успехом и неудачей есть что-то еще. Его я и называю