– Может, имеется какой-нибудь иной путь, более простой и короткий? – ее тон стал напоминать заклинание.
Сергей Олегович, сидевший до этого в кресле, вдруг очутился рядом на диване.
– Есть один такой способ, – сказал декан, – но вам в этом случае придется очень сильно постараться.
И тут его рука оказалась на правом бедре брюнетки. Пока она ничего не отвечала, пытаясь только чуть отдалиться от декана. Но не тут-то было, рука декана все энергичнее ласкала правое, а затем и левое бедро девушки. Он почти вплотную придвинулся к ней и вот уже одной рукой обнимал ее за плечи, а другой весьма интимно трогал круглые коленки.
– Сергей Олегович… – начала было она, но он ущипнул ее за ягодицу.
– Тихо, тихо, красавица, – сипло прохрипел Сергей Олегович, пытаясь расстегнуть ей джинсы, – не так резво! Слушай меня внимательно, детка! Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь нас услышал? Ведь в таком разе я уже точно ничем не смогу тебе помочь, и все твои усилия пропадут даром!
В эту секунду Призоров ощутил дикую, ни с чем не сравнимую, но знакомую каждому мужчине боль в паху. Он готов был закричать, но вторая рука девушки с невероятной силой зажала ему рот. От нестерпимой боли и железной хватки девичьих рук декан даже не мог пошевелиться.
– А теперь слушай меня, ты, жирный похотливый боров! – громко зашипела девушка. – Сейчас ты не дергаешься, а медленно встаешь вместе со мной и делаешь шаг вперед. В противном случае я раздавлю твои яйца!
В качестве подтверждения своих слов она несколько усилила хватку. Глаза Сергея Олеговича налились кровью и почти вылезли из орбит. Он встал и как робот шагнул вперед.
Тут он увидел, что его кабинет куда-то пропал, а сам он вместе с девушкой оказался на бесконечной равнине под ярко-белым небом без солнца и облаков. А вокруг кипела битва, и одни существа убивали других. Призоров попытался сделать шаг или что-то сказать, но у него не получилось продвинуться дальше мыслей об этом, поскольку он уже не имел собственной воли…
Забавно, что погибшему человеку уже совершенно все равно, кто его убил. Да и вообще – убил ли. И когда кого-то обманывают – при условии, конечно, что делают это аккуратно, – тоже никому нет никакого дела. А вот лязгать зубами о вилку в приличном обществе запрещено, и до этого есть дело всякому. Женщине не разрешается говорить прямо, что о ней думают, и недопустимо морщить нос от неприятного запаха, и без галстука в хороший ресторан не пускают. До этого тоже всем есть дело. Абсурдный мир.