Галя не замечала времени. В сознании перемешались сон, явь, солнечные блики на стенах, ясное небо за окном. Галя открывала глаза и видела ласкающую голубизну в клетчатой раме окна. Но стоял июнь, и кто знает, было то утреннее, дневное или вечернее небо?
Только на третье утро Галя проснулась с ясным сознанием, что жива. Хотя голова сильно кружилась, хотя руки поднимались с немалым трудом, но глаза все видели, уши все слышали, и все с грехом пополам, но складывалось в общую картину.
Воздух в палате был свежий. Вокруг стерильная чистота, какие-то приборы у стены, рядом с койкой стояк для капельницы. Галя подняла к глазам свои костлявые руки. Так и есть – на сгибах локтей темные пятна. Интересно, сколько капельниц в нее влили? А она ничего и не помнит. Кроме Сашиного крика и его красно-синего личика.
Надо позвать кого-нибудь, спросить, узнать. Только сил нет…
Дверь открылась. На пороге Мария Кирилловна с врачом-кардиологом.
– Где тут у нас фокусница Галина? Вот вам, пожалуйста, Эмилия Марковна, мы от ее сюрпризов седые стали, а она уже лежит себе, розовая такая, и улыбается. Что ты нам на это скажешь?
– Больше не буду… – прошелестела Галя чужими потрескавшимися губами.
– И на том спасибо, – рассмеялась Мария Кирилловна. За все семь с лишним месяцев их знакомства Галя не видела «железную леди» такой веселой.
– Давай свой живот. Я понажимаю, а ты потерпи. Ну и ничего… Тут неплохо… И тут прилично… Кровит, конечно…
– Кровит! – сурово откликнулась Эмилия Марковна.
– В пределах допустимого, не страшно. Молодцом, Галя.
Теперь на стул рядом с Галей опустилась кардиолог, и Мария Кирилловна притихла, напряженно следя за ее лицом и руками.
Эмилия Марковна работала, как молитву творила, прикрыв глаза в безмолвном экстазе. Только двигались нервные руки по Галиной груди, словно в такт песнопению. Потом наконец руки медленно опустились, глаза распахнулись, и вернулась Эмилия Марковна в наш бренный мир. Взяла карту из рук Марии Кирилловны, долго вчитывалась, время от времени указывая на что-то и изображая лицом риторический вопрос. Мария Кирилловна скорбно кивала.
Наконец кардиолог задумчиво произнесла:
– Из области фантастики…
– Что и не снилось нашим мудрецам… – подхватила Мария Кирилловна.
– Сегодня лежать и резких движений не делать, – вынесла она наконец приговор, – а завтра еще посмотрю.