– Знаешь, Винилин. По-моему, только тебе под силу провернуть такой трюк.
– Ага, опять я! В каждой бочке затычка! В опасные руины лезть – это я, обследовать кишащие орками пустоши – я, выпускать Мамлика тоже я. И только потому что кругом одни бестолочи, неспособные ни на что, хотя у них и руки, и ноги, и голова есть, ну всё как у меня!
– Ну что тебе сказать. Ты, конечно, справедливо возмущаешься, но если всё кончится хорошо, мы по-настоящему озолотим тебя и осыплем всяческими почестями. Знаю, что сейчас это звучит несерьёзно… Добавлю к этому ещё вот что. Я вот, к примеру, тебя очень сильно уважаю, как высококлассного профессионала своего дела. Хоть ты и женщина, но я уже не смотрю на то, что ты женщина. Ты для меня как один из моих отчаянных парней.
– Ха, ну и сделал же ты мне комплемент. Такие ли уж отчаянные твои парни, чтобы сравнивать их со мной? Ладно, хватит болтовни. Я сознательно шла к тому, чтобы стать профессионалом, и непросто профессионалом, а самой лучшей. Это непросто и хлопотно, так что жаловаться не буду. Ладно, решено. Ты с Алорон завтра уходишь в Тагалак, мы даём вам десять дней, чтобы убраться из этого леса. Потом выпускаем это проклятое существо и сами делаем ноги.
– Может быть, и мне пойти с ними? Зачем я тебе? – сказала не на шутку перепугавшаяся Лезвие. – Ты и сама со всем справишься.
– Да!? Ты ведь тоже сама со всем справишься, бестолочь! И вообще с каких пор кто-то интересуется твоим мнением!? Ещё раз выкинешь что-то подобное, и я запихну тебя в гроб к Мамлика на всю ночь, он большой и места тебе хвати!
Лезвие испуганно замолчала.
– Главное, доберись до Тагалака, ну а уж там я обо всём позабочусь как следует, – сказал Бари.
– Заваришь мне чай и собьёшь подушку?
– Надеюсь, мы сможем сделать нечто большее. Ну а теперь ладно, пойдём-ка Алорон спать, завтра будет непростой день. Ну а вы, если хотите, сидите здесь, вам ещё десять дней отдыхать.
Алорон и Бари покинули крепостную стену и направились по пляжу до того места, где они устраивались на ночлег. Впрочем, до наступления темноты оставалось ещё около часа. Винилин посмотрела на сидящую рядом Лезвие. Было видно, что она очень сильно взволнованна.
– Ты не зря нервничаешь, – сказала Винилин с нескрываемым ехидством. –Кончилась теперь твоя лафа. Мамочки Алорон больше нет, осталась только мачеха Винилин.