– Только ты не вернёшься, – напомнил молодой.
– Да что ты! Ты что ли меня остановишь своими боевыми навыками? – огрызнулась я, – тогда чего мне руки связал, никак побаиваешься? – сероглазый эльф готов был сделать во мне дыру, его лишь сдерживал старик.
– Дам всё, что перечислил и его эльфийский меч, – не сдавался старик.
– Что? Да ничего подобного! – возмутился молодой.
– Нарон, остынь, – холодно осадил старик так, будто это молодой был его слугой, до чего же странная парочка, – король Серого города будет рад нам, он заплатит золотом, если же не заплатит – заберёшь его меч.
– Ну-ка дай поближе, – заинтересовалась я и слегка дрожащие руки старика поднесли ко мне острие, молодой недовольно пыхтел, но молчал.
Идеально гладкое лезвие, плавными линиями сверкало в лучах костра, ручка переливалась мелкими узорами, сверкая, словно бриллиант, от такого отказаться было сложно. Острейшая эльфийская сталь резала как масло даже толстокостные бошки горных троллей, ох, как же был заманчив этот трофей! К тому же, если вместо него получу гору золота, это тоже будет весьма и весьма неплохо: свободная, без ошейника и с сартами в кармане… Рядом всё время будет маг, пусть и старый, но он неплох, нас трое, двигаться будем быстро, по лесам, купим лошадей и дней за десять доберёмся.
– По рукам, – согласилась я, – освобождай Близира.
– Конечно, но сперва контракт, – напомнил старик, раскидывая по крошечной лачуге магические символы, что висели прямо в воздухе, заливая комнатушку зеленым светом.
Магия эльфов была не такой, как магиконцев, свет вместо золота сменила зелень, но это было очень красиво, хоть и не очень приятно. Ошейник ощутимо разогрелся, символы окружили меня, словно зелёные бабочки, порхали, переливались и шевелились:
– Я, эльф и маг Сабат Белый, заключаю с … – он замялся.
– Азагур Вагарда Вэркус, – напомнила я.
– С азагуром Вагардой Вэркус договор, она доставит меня и Нарона в Серый город, за что ей будет уплачено золотом или эльфийским мечом, – произнес старик, нагнулся и распоров веревки, взял мою руку.
В полах широкой мантии он ловко выудил маленький клинок, лезвие полоснуло по белой коже, Сабат протянул нож и свою кровавую ладонь. Я сделала надрез и скрепила наше рукопожатие, символы в бешеном прыжке устремились в наши сомкнутые ладони, тут же исчезнув в них. Контракт был перезаключён.