Завхоз Матвей, увалень с крепкой приземистой фигурой и морщинистым лицом, вмешивается:
– Я, вот, тоже всегда ясен. И не вижу ничего плохого в этом.
Еще не старый бухгалтер Петр говорит добродушно, отрываясь от своих ведомостей:
– И потому глуп.
Он немногословен, не любит пустые разговоры. Перед ним сотрудники чувствуют себя нашалившими мальчишками. Им хочется похвастаться перед ним какими-нибудь успехами. Его авторитет непонятен, вроде бы ничего такого не делает.
Марк подначивает Матвея:
– Как ты, Мотя?
– Что, как? Хорошо живу.
– Запивает, правда, – отрывается от своих бумаг Петр. – И жену бросил.
– А что, деньги справно высылаю. Зубы ей вставил.
– Ничего, – возвращается к бумагам Петр. – Перемелется, мука будет.
Марк всегда вышучивал Матвея:
– В тебе остался комплекс старых представлений о морали и справедливости, как у злобного пенсионера. Может быть, это просто зависть? Узкое пространство внутри.
– Все свое ношу с собой, – огрызался Матвей.
Он сидел за своим стареньким компьютером, и удивлялся, когда на экране сами собой появлялись какие-то иконки:
– Глянь, вылетают рекламки. Завлекают, гады!
– Дурак, ты отключен от интернета, – смеялся Марк. – Это все встроено внутри.
Матвей испуганно отпрядывал, когда комп неожиданно заговорил голосом Алисы: «Чем могу помочь?»
– Налетели со всех сторон! Откуда?
Он наделял компьютер сверхчеловеческой силой. От него прятали свои компы, чтобы он не порушил файлы.
Матвей четко различает, где его мировоззрение, почерпнутое из телевизионной пропаганды, и где чужое – враждебное, пятая колонна, которая прикрывает свои интересы словами о родине. В нем есть что-то неистребимо цепкое, расчетливо холодное. У него есть семья в родном селе.
____
Вошел некто, в блейзере с фирменной эмблемой, надетом на плотно прилегающий серебристый тренерский костюм, что-то похожее на водолазный, или комбинезон инопланетянина. Невысокий, худой, лысый, с жидкой бородкой дьячка, с усталым взглядом и морщинистыми складками на высоком лбу. Что-то в нем хрупкое и нездешнее.
Он интеллигентно вмешался:
– Ясность бывает только у познавших все. Но таких нет. Наиболее беспокойные ищут себя. Радикалы, либералы, диванные оппозиционеры лезут в драку, убежденные, что знают все.
По акценту, явно иностранец. Марк обрезал его:
– Это еще что за мудрец?