Каким-то образом я дотерпел до родительского дня. Вот уж праздник был. Папочки и мамочки, чтобы откупиться и ублажить своих детишек, на месяц отлученных от дома, привозили столько всего вкусного, что слюнки текли. Все ребята с нетерпением ждали окончания торжественной линейки, чтобы устроиться где-нибудь на берегу реки, и провести пару часов, в обществе вкусной еды, и родителей. Торжественная часть закончилась, все разбрелись по окрестностям. Мои родители выбрали место на пригорке с видом на сосновый бор, разложили еду и стали угощать меня всякими вкусностями. Трапеза наша подошла к концу, мы начали собираться, я представил, как вернусь за забор, и не в силах сдержаться, закатил истерику, это мне всегда хорошо удавалось, реветь долго, и без остановки. И родителям ничего не оставалось кроме как забрать меня домой досрочно, по половине срока. От лагеря до станции Высокая Гора шла песчаная дорога сосновым бором, я шел все эти несколько километров даже не пешком, а вприпрыжку. Вот что значит свобода!
На оставшиеся дни каникул я уехал к своей любимой бабушке, в поселок Старые Горки. Место изумительное. Настоящие Горки. На одной горе Архиерейские дачи, с дендрарием из редких деревьев, на другой – стрельбище, где охотники тренировались, стреляя по летающим тарелочкам. Средняя Горка была наша. Домик бабушки стоял на самом краю узенького холма, постепенно расширяющегося к середине. Два маленьких окна небольшой комнатки выходили в сад, из которого открывался красивейший вид. Внизу проходила дорога, идущая из центра города, в пригород. Между дорогой и озером средний Кабан, параллельно берегу, было несколько улиц того поселка, где жили мамины родственники и мой прадед. Правее – наше легендарное танковое училище, а впереди, за озером и промышленной зоной, был виден высокий берег Волги.
Справа и слева от нашей горки были овраги, заселенные вынужденными переселенцами из затопленных районов Волги и Камы. Люди облагородили склоны оврага, посадив фруктовые деревья, соорудив уступами грядки для овощей и построив свои дома так, что они красиво вписывались в ландшафт. Широкий овраг назывался танковым, и неспроста, по нему из училища на учения и обратно, проезжала грозная техника, за которой я любил наблюдать с крыши бабушкиного сарая. Другой овраг, хоть и был намного уже, но был более живописным, там дома так же стояли на склонах в окружении садов-огородов, но в нем было намного уютнее. На нашей горке было всего девять домов, все как один добротные деревянные пятистенки, и только у моей бабушки был небольшой домик.