– А ноги что? – спросил он.
– Босиком по горам.
Тут его как ужалило.
– Да садитесь Вы, вот здесь, – и показал на стул. – Подыми свою футболку, – попросил майор. – А это откуда? Я стоял перед ним как один сплошной синяк, да я и сам не понимал, почему все тело стало синим.
– Это Ваши его били, когда он валялся на асфальте, – вдруг сказал Ашот.
Мы с майором, выпучив глаза, повернулись в сторону Ашота.
– Да, – повторил он, – когда тебя толкнули, ты упал. Они вытащили дубинки и давай тебя избивать. Я говорю им, перестаньте, вы убьете его, а этот сержант, который нас охраняет, сказал: не сдохнет, а если что, скажем, что пытался захватить оружие.
– Какой сержант? – заревел майор.
На его крик вбежал сержант с резиновой дубинкой в руке.
– Вот этот, – сказал Ашот.
Майор вскочил с кресла и заорал на сержанта. Что-то долго говорил, затем резко замолчал, добавил:
– Идиот, кретин, пошел вон.
Тот, не говоря ни слова, вышел. Майор взял лежащую на столе мобилу и позвонил.
– Извини, многие говорят, вот пошел человек служить в милицию – стал негодяем. Так вот я тебе скажу: мы, Ичкоевы, менты в четвертом поколении, за всю свою службу ни разу руки на поднял на человека, тем более с дубинкой, – подытожил он.
Он посмотрел на Ашота и хотел что-то сказать ему, но тут открылась дверь, и в нее вошла необычно красивая молодая горянка. Я сам родился на Кавказе и понимал, что любоваться красотой чужих женщин неприлично, я бы сказал, опасно. Тем временем она как-то уверенно прошла в кабинет, спросив разрешения у хозяина кабинета скорее для приличия. В мгновение ока девушка стала выкладывать с подноса на стол всякие продукты. Она уверенно разлила чай по чашкам, аромат которого расходился по всему кабинету. Я сразу ощутил такой голод, что разболелся желудок. Нас сразу пригласили к столу:
– Налетай, и не стесняйтесь.
Команда «Налетай» была исполнена. Я сразу взялся за чашку с чаем. Надо сказать, чай был предусмотрительно не сильно горячим. Поэтому я пил, не обжигаясь. А вот осетинские блины были настолько горячими, что есть их было невозможно. Я попытался поблагодарить нашу кормилицу, но получалось какое-то мычание и чавканье.
– Ешьте, ешьте на здоровье, будьте нашими гостями.
Еды было много, мы потихоньку стали наедаться. Вдруг я почувствовал легкое головокружение, которое усиливалось, и, уже теряя сознание, подумал: «Нас отравили».