– Не шали, армян, посмотри туда.
Я обернулся. Пассажир, сидевший с Ашотом, держал пистолет у его виска.
– Я все-таки не понимаю, что дальше, если вам нужны деньги, можете забрать, если вам нужна машина, тоже забирайте, – сказал я.
Они разошлись в разные стороны, и теперь расстояние между мной и Мансуром было как минимум три метра. Пытаться достать кого-нибудь из них было рискованно. Надо сказать, что у второго дрожала рука, в которой было оружие, думаю, он может выстрелить просто так, от страха. Страх – самое опасное оружие.
– Армян, – снова заговорил Мансур, – скажу тебе честно, я боюсь тебя, мы думали, поедет Марат, а поехал ты. Тебе лучше не дергаться.
Обстановка сама собой разрядилась, и уже не чувствовалось того холодка на спине. Многие, кто попадал в неприятности, наверняка помнят этот предательский холодок, который вроде как бы не мешает, но твердо дает знать, что он есть и находится у тебя за спиной, сковывая движения.
Он махнул рукой, находящийся в кабине пассажир вывел Ашота, и они медленно двигались к нам.
– Давай залазь в багажник, – скомандовал мне Мансур.
– Зачем тебе это? Давай поговорим здесь и сейчас решим все вопросы.
– Залазь, не доводи до греха, я тебе уже говорил, что боюсь тебя.
Я уже твердо понимал, что если и была возможность разобраться с ними, то я ее упустил. Тут подошел Ашот и чуть не плача попросил меня соглашаться с ними и не спорить.
– Мансур, – говорю, – мне сейчас трудно сказать, чем это все закончится, но знай, что если у меня будет хоть секунда времени, ты пожалеешь о своем поступке.
И я полез в багажник этого Мерседеса, номера которого я так и не смог увидеть. Следом за мной полез Ашот. Надо сказать, в те годы в Чечне шли боевые действия, на территории этой республики содержалось много россиян в качестве рабов-заложников, и нас могли отвезти туда, благо до нее рукой подать. Как только захлопнулась крышка багажного отсека. Мерс рванул с пробуксовкой и понесся вперед, унося нас в неизвестность. Ашот здорово напугался, и мне пришлось потратить много сил и времени, чтобы хоть как-то успокоить его. В принципе он уже успокоился, только плакал, вспоминая свою маму, которая будет долго переживать и плакать за убиенного сына. Ведь он даже не был женат и поэтому у его мамы не будет внуков от Ашота. Потом он долго доказывал мне, что я виновен в том, что у его мамы убили сына. Конечно, я понимаю все, но сейчас мне надо было найти в багажнике хоть ключ какой-нибудь. Никогда в жизни я не видал таких чистых багажников машин, там не было ничего – просто стерильно чисто. А Мерседес летел вперед, куда-то вдаль. Прошло где-то около часа, и я услышал знакомый шум, прислушался, посчитал все повороты и уже точно знал: нас катают по кругу. Стал рассказывать об этом Ашоту.