Присев в кресло, Тимилия задумалась о том, что подарка для принца у неё нет, да и монет для покупки достойного дара не осталось. Прийти с пустыми руками нехорошо, а просить взаймы у Падоса Тилия не станет. Придётся ей обойтись тем, что имеет. А что же у неё есть? Золотая цепочка с хрустальной каплей, серёжки с жемчугом и ожерелье с семью ярко-розовыми камнями в форме сердца, окружёнными рубиновыми россыпями.
– Да, это украшение ни королю, ни принцу не подойдёт, – проговорила Тия огорчённо, показывая ожерелье Отми.
– Зато такое украсило бы любую женщину, – со вздохом сказала кухарка, разглядывая сверкающие камни в золотой оправе.
– Да, очень красивое, – согласилась Тилия.
Подняв его и улыбнувшись, дочь Хардока добавила:
– И будет к лицу брюнетке.
Мать Ювика удивилась и ушла, а Тимилия, сжав ожерелье двумя руками, всем сердцем пожелала, что бы оно принесло исполнения заветной мечты и наполнило жизнь счастьем для той женщины, кому она его подарит. Потом спустившись вниз, Тимилия попросила сына кухарки сбегать к ювелиру и купить красивую шкатулку. Юноша быстро исполнил её просьбу и принёс серебрянную шкатулку, заплетённую золотыми нитями с изображённым на крышке сердцем. Тия похвалила его, сказав, что именно такую и нужно было найти. Потом одевшись и набросив на плечи плащ Ливари, Тилия попросила Альфа остаться в особняке. Недовольно заворчав, пёс лёг около кресла, а она произнесла:
– Прости, сегодня я не могу взять тебя с собой. Зьюф не поймёт нас, а его стражники не впустят во дворец. Потерпи немного, скоро мы уедем из этого города.
У массивных пятиметровых золотых ворот, украшенных гербом короля, дорога расширялась, пропуская по четыре кареты на площадь, усыпанную мелкими камешками серого цвета. За ней широкая зелёная аллея вела сквозь огромный парк до самого дворца, где стоявшие по обеим сторонам слуги в длинных жёлтых ливреях, освещали факелами путь прибывающим гостям, но Тимилия ничего не замечала из-за внезапно охватившей её сердца печали и тревоги. Браслет, крепко сжимая руку, ждал, так же, как и Тилия того дня, когда свершив возмездие, проклятая статуя сможет устремиться за тем, кто вернул её к жизни.
Когда двери распахнулись перед ними, Тимилия была ослеплена блеском золота, изумрудов и серебра, отражающегося в хрустальных подсвечниках, спускающихся с потолка на изящных завитых прутах. Подвески шириной в один и длиной в восемнадцать и двадцать сантиметров, окаймляющие сотни свечей, покачиваясь от дуновения ветерка, наполняли залы дворца нежным переливчатым звоном и разноцветными искорками. В отражении блестящих полов можно было рассмотреть подсвечники и наряды танцующих гостей, а на стенах оживающие портреты и пейзажи, закованные в массивные золотые рамы.