Но расширение его кругозора сказывалось не только в сфере идей. Произошла революция и в его взглядах на людей и взаимоотношениях с ними. Никто не обладал в большей степени гордостью юноши, нетерпимостью интеллигента, аристократическим презрением ко всему, что не соответствует его высокомерному идеалу чистоты, чем молодой Нарендра.
Один за другим рушились его предрассудки, даже те, которые он считал наиболее обоснованными и нерушимыми.
В Гималаях он жил среди племен тибетцев, допускающих многомужество. Он поселился в семье из шести братьев, у которых была одна жена. Он, охваченный пылом моралиста, начал было доказывать им всю безнравственность такого положения в семье. Но его увещания только возмутили их. «Какой эгоизм! – говорили они, – желать сохранить жену для себя одного!»
Где находится Истина – внизу, у подножия гор или на вершине горы? Заблуждение может быть на высотах, так же как и в низинах…
Более того, заблуждения богов гораздо более опасны, чем заблуждения людей. Ибо боги обладают таким могуществом и влиянием на человечество, а следовательно, и разрушительными результатами своих экспериментов, что человеку даже представить невозможно!..
Нарен убедился в относительности морали и добродетели. Для него стало очевидным, что мораль и добродетель, которая распространена в современном обществе ничто иное, как неприкрытое выражение правящей тьмы и ее цивилизованной дикости, выдаваемые за идеал, которому должно следовать общество.
Он научился расширять свое сознание, расширять свои нравственные и духовные понятия. Он понял, что нет ни хорошего, ни плохого. И что к каждому человеку, народу или культуре, надо относиться по его сознанию, а не с точки зрения своего ума, своих знаний и своего субъективного видения того или иного человека, народа или культуры.
В других местах он жил среди подонков воровского мира и увидел среди воров на большой дороге «грешников, которые могут стать святыми.» Всюду он разделял лишения и унижения угнетенных людей. В центральной Индии он жил в семье неприкасаемых метельщиков улиц. Он открыл сокровища души этих простолюдинов, которых общество попирает ногами. Их нищета приводила его в отчаяние. Он не мог на нее спокойно смотреть! Узнав из газет, что в Калькутте люди умирали от голода, он рыдал: