Не помню, сколько продолжалось пение ламы Линга. Пространство и время перестали для меня существовать. Я даже не ощущал своего тела. Мысли исчезли, чувств тоже не было. Был блаженный покой и переживание глубокой внутренней гармонии и радости…
Лама Линг встал и обращаясь ко мне каким-то невероятно проникновенным голосом сказал:
– Мы в преддверии Каланг Па! Надо пройти еще некоторый путь. Но свое тело ты должен оставить здесь. Дальше оно не может быть допущено. С твоим физическим телом ничего не случится, за ним присмотрят. Но ты в теле света можешь двигаться дальше, следуя моим указаниям. Ты уже готов к тому, что произойдет дальше. Сохраняй торжественный настрой духа и сознания. Мы близки к цели нашего путешествия. Радуйся!..
Я не ожидал такого поворота дел, но все-же осознал, что таковы правила доступа в эти очень строго охраняемые святые места. Что ж, делать нечего. Я утвердил положение своего тела в устойчивой позе лотоса…
И вдруг зазвенело где-то в центре головы и яркий фонтан света вырвался из моей нижней чакры и расширяясь по спирали стремительно поднялся вверх по позвоночнику и вокруг него, и я оказался в тонком световом теле, которое с необыкновенной легкостью сразу стало передвигаться в воздухе, как бы паря, рядом с ламой Лингом. Достопочтенный лама Линг тоже выглядел по-иному, он светился мягким синим светом, в котором, как звездочки сверкали яркие золотые искры! А нимб вокруг его головы имел, кроме синего и розового еще и фиолетовое сияние, в котором так же сверкали золотисто-белые звездочки…
Мы как бы плывя в воздухе, легко прошли через скальный массив и вдруг с невероятной скоростью устремились в неведомом направлении. Мне казалось, что я лечу через пространство со скоростью света. Или это пространство проносилось сквозь меня… Не знаю…
Так или иначе наш невероятный полет длился недолго и мы, вскоре оказались в огромном зале, наполненном легким матовым светом, исходившим как будто бы отовсюду. То здесь, то там виднелись гигантские полупрозрачные светящиеся кристаллы, образующие естественные группы, казавшиеся живыми. Так же ото всюду слышалась мягкая, тихая, чарующая музыка. Она была совсем не похожей на известную на земле музыку. В ней не было мелодии, в ней не звучали инструменты оркестра или отдельные голоса. Скорее она напоминала поток чистой Гармони, состоящий из бесчисленных ангельских голосов, слитых в одно целое! Пифагор возможно назвал бы ее музыкой сфер…