Андрей усмехнулся, вспомнив своего коллегу – любителя поездных романтических знакомств. Тот специально копил деньги и, отправляясь в отпуск, брал билеты только в «СВ». Иногда ему везло – соседкой по купе оказывалась молодая женщина, тоже не чуждавшаяся авантюрных похождений. И тогда по возвращении из отпуска знакомый, захлебываясь от восторга, рассказывал об очередном любовном приключении.
Живое очертание женского тела было настолько притягательным, что Корнев, хоть и понимал, что это не совсем прилично, все-таки не мог оторваться от его созерцания. Мы ведь любуемся женскими образами, к примеру, на картинах, фотографиях, размышлял он, словно оправдывая свое повышенное внимание к женщине, сознавая в то же время, что ее стройная фигура вызывает в нем не только эстетические чувства.
Тут женщина повернулась лицом к Андрею, и он увидел, что она тоже не спит. Ее широко открытые глаза, матово блестя в рассветной полутьме, уставились на Корнева. Как-то чуть медленнее, чем надо было бы, она поправила сбившийся халатик, а затем убрала ногу под простыню.
Некое золотистое сияние исходило от женщины, оно окружило Корнева и обволокло его густой медовой патокой. У мужчины внезапно пересохло в горле. Ему вдруг показалось, что сейчас в ее глазах появился намек на нечто сладостно-тревожное, праздничное, на возможность зарождения между ними неких отношений, понятных только двоим. И еще – как бы ожидание от него решительного действия.
В этот момент поезд резко затормозил, и женщина, без сомнения свалилась бы на пол, если бы Корнев, мгновенно среагировав, не подставил свою руку. Его ладонь уперлась в мягкое плечо женщины, поддержала ее и легко отодвинула от края полки. Как бы невзначай рука мужчины задержалась на ее плече. Тамара не шевельнулась. Он медленно, осязая бархатистость ее кожи, провел наэлектризованными пальцами сначала от плеча до сгиба локтя женщины, а затем до запястья. Наконец, взял ладонь Тамары и слегка сжал в надежде ощутить ответное пожатие как знак одобрения его действий. Однако ее пальцы остались безжизненными. Женщина вздохнула, потом взяла его руку, осторожно, но уверенно отвела от себя и отвернулась к стенке.
Корнев почувствовал, как кровь прильнула к его лицу. Ему стало стыдно. Он понял, что попал в сети взбудораженного воображения, миража, вызванного, очевидно, неверным светом, идущим от черного оконного прямоугольника, и замкнутым пространством купе. Короче, неверно оценил обстановку и получил по заслугам. А ведь не мальчик – почти сорокалетний мужик.