Впрочем, любой космонавт-исследователь имел на своем счету немало изобретений. Такова специфика нашей профессии, поскольку многое приходится отлаживать на практике. Разработчик не всегда имеет возможность предугадать, как поведет себя его детище в той или иной ситуации. Нельзя объять необъятное, как говорил Козьма Прутков.
Связь с Землей на Хоросе имелась. Особенность заключалась в том, что связь представляла собой односторонний формат. Не было такого, как показывают в старой фантастике, где космонавты общались с центром напрямую по видео. Реальность расстояния вносила свои коррективы. И если в пределах Солнечной системы еще существовала возможность как-то разговаривать не прерываясь, при условии, конечно, что все происходило с чудовищными задержками, то в межзвездном пространстве такого даже не представлялось.
Связь внутри нашей системы напоминала интернет первых времен. Для обстоятельной беседы требовалось достаточное время, поэтому многие приспособились говорить только необходимое. За пределами же влияния Солнца связь осуществлялась по методу Красовского. Путем передачи пакетного видео. Наговариваешь все, что нужно, аппаратура записывает и отсылает. Через неделю Земля принимает твой сигнал и реагирует. Соответственно, еще через неделю получаешь ответ. Разумеется, все зависит от расстояния. Для ближайших к земле звезд время доставки сообщения сокращается.
На Земле у меня был человек, к которому я частенько обращался за помощью. Саша Зерцало, коллега по Институту Дальнего Космоса. Бывший, можно сказать, коллега, поскольку я не работал в институте лет восемь. С тех самых пор, как стал космонавтом-исследователем. С Сашей мы поддерживали, впрочем, приятельские отношения. И ему я отправил сообщение с просьбой кое-что узнать.
А у меня в запасе – две недели, чтобы постараться найти ответ – зачем Лазареву понадобился прибор. И через три дня после этих двух недель завершался срок самоизоляции. Самое время для того, чтобы снова сделать вылазку и посмотреть, что представляет из себя та пещера, куда мы так и не успели попасть.
Шестаков, однако, отреагировал на мое предложение довольно сухо.
– Там видно будет, – сказал он с интонацией, отдающей пессимизмом. – Вы пока поправляйтесь.
Оставшееся время я провел плодотворно. Порылся в Пашкином рабочем компьютере, просмотрел и скачал себе последовательность аппаратных действий материализатора в его каюте. И занялся упорными вычислениями в своем кабинете. С утра и до вечера. С небольшим перерывом на обед.