Лежа на полу, Архиповна снова нажала круглую кнопку и прижала трубку к уху. На другом конце некоторое время знакомо сопели, затем опять зачастили гудки. Занято, – подумала Архиповна, видимо еще не совсем пришедшая в себя после неожиданного падения.
Кот тем временем подошел к ней, потерся круглой головой о мощное плечо Архиповны и замурлыкал. Мурчание – золото, – неожиданно перефразировала в уме свою любимую пословицу Анна Архиповна, и глаза ее заблестели. «Котик ты мой, Васенька», – проникновенно сказала она и погладила кота трубкой.
Тот тут же задрал хвост и побежал к плите. Анна Архиповна проводила его снисходительным взглядом, а затем стала рассматривать потолок. Он был непривычно далеко, и почему-то Анне это нравилось. Она лежала на полу, рассматривала вот уже три года как небеленый потолок, и какие-то смутные то ли грезы, то ли воспоминания теснили ее грудь. На душе у нее было также легко и чудесно, как бывало в те дни, когда наивный Василий, бывший муж Анны, еще не ушел по собственной глупости к ее лучшей подруге Люське, тоже – бывшей…
Полежав так еще немного, Анна Архиповна удивительно легко и даже грациозно поднялась с пола и выключила плиту. Затем она выложила в кошачью миску большую часть так и недожаренной печени, накинула пальто и, даже не застегнувшись, вышла из квартиры. Впервые за эти, проведенные в одиночестве годы, Анна Архиповна решила вдруг прогуляться по парку. А погода была просто чудесной, между прочим…
2008
Однажды некая неглупая, но, кажется, довольно мелкая личность, нацепив серьезную и вдумчивую маску и надев что-то строгое и приличествующее случаю, проникла (как раз подвернулся шанс) в место скопления личностей, несомненно, глубоких и выдающихся (о чем свидетельствовали их труды, звания и прочие ученые степени). Проникла туда она не просто так, а вооружившись теорией, основанной на принципе сообщающихся сосудов, вычитанном из школьного учебника по физике. Теория, смело перенесенная из области физики на социально-коммуникативную почву гласила, что поскольку дно мелкой личности при прочих равных находится гораздо ближе, чем у личностей глубоких, то при непосредственном контакте мелкой личности с глубокими, внутреннее содержание последних будет передаваться мелкой личности, а затем, в силу малости ее внутренних ресурсов, переливаться через край. Таким образом, по расчетом автора теории (и журналиста по профессии), она, – мелкая, но все же личность, – в короткие сроки дожна была стать носителем глубоких и стоящих идей и воззрений – к тому же плавающих в ее случае буквально на поверхности и невероятно очевидных, а не спрятанных более в этих непонятных глубинах, как это бывало в случае личностей глубоких, но, по-видимому… не таких уж далеких?