Это тяжкий, неоправданно тяжкий труд. Я мог бы вынести тебе приговор, не выслушивая Прокурора и Защитника. Их речи были не для меня. Я дал возможность выслушать их тебе, чтобы мое решение было ясным.
Как устроен единорог? Вот мы говорим, что та или иная лошадь божественно хороша. Но отдаем ли мы себе отчет, что не своей красотой она выделяется? Она как раз представляет собой идеального, пропорционально сложенного усредненного единорога. Все остальные лошади, страстно завидующие ей, просто имеют отклонения от этой усредненной божественности. Кто-то – лишний вес, кто-то – редкую или слишком густую шерсть. Представь, что даже самая прекрасная лошадка имела бы пару лишних ног или крыльев. Кто бы оценил это? Это считалось бы уродством, ведь так устроены мы, единороги. Нам нравится все такое же, как мы, мы стремимся быть такими же, как мы, стремимся ничего не менять, достигая некой золотой середины – нашего совершенства. Пойди суд тогда, в 1600-м навстречу Джордано – что стало бы с миром? В один день люди не смогли бы отказаться от представления о своем прекрасном-усредненном и в ужасе сожгли бы судей вместе с Бруно, заодно залив кровью все королевство. Могу ли я простить тебя, когда под окнами суда родственники десятерых требуют твоей казни, а Прокурор и Защитник настолько глупы, что даже не отдают себе отчет, кого и за что судят? Я понимаю тебя, Подсудимый, так, будто ты был со мной на небесах все это время, под Тиром, с сыном и Изабеллой. Возможно, когда-нибудь наступит день, и мое решение будет осмеяно историей, а ты возвеличен. Скажу тебе: я страстно желаю этого. Но этот день не наступит сегодня. «Виновен ли ты?» – спросят меня Прокурор и Защитник. И я скажу: «Да…»
Есть ли у тебя последняя просьба?»
Подсудимый: «Я очень хочу жить. Знаешь, я рад, что услышал от тебя правду. Мне было бы горько умирать, осознавая, что мой труд, плод моих мыслей, умозаключений уйдет, растворится вместе со мной. Теперь я спокоен, что после меня останется хотя бы один единорог, который знает дорогу к небесам. Но может, ты вспомнишь, как здорово тебе было над облаками, и скажешь „Нет“? Мы выйдем как братья и вместе с тобой укажем всем путь. Виновен ведь не только тот, кто не предупредил путников про худой мост. Виновен и тот, кто промолчал, зная о хорошем».