– Послушайте, миледи, – урчал Чёрный Кот, – мы должны проучить, наконец, это
отродье, эту мерзость…
– Гарстон, ты сидишь точно на моём хвосте.
– О, виноват, пардон!
– Если ты имеешь в виду Крысу из углярки, то могу тебя обрадовать, – Чёрная Кошка сладко зевнула, – она погибла во время испытаний на прочность – хозяин уронил на неё станину компрессора… Ах, это был дерзкий, но удачный эксперимент!
– Н-да… Но так всё равно, я не об этом! Ты же знаешь, в девяноста процентах из ста, когда я говорю о мерзости, я имею в виду этого треклятого Шарика, чтоб он околел, этого симулянта!
– Ну, тише ты… Шарик – это действительно… э-э…асоциальный элемент.
– Да какой там элемент, моя пышечка! Это ж сволочь самая настоящая, по нему ж давно эксперимент на ударную вязкость плачет!
– Ну, завёлся… Я бы не в жизнь не стала марать руки об эту псину, но…
– Но её надо уничтожить!
– Нет. Сегодня 31 декабря как ни как.
– Ну?
– А под Новый год из Двери всегда кто-нибудь да выходит – вспомни позапрошлую зиму. А в прошлый Новый год в форточку Михалыча…
– Ой, и не напоминай…
– … со стороны города влетал костюм.
– У Михалыча дом ещё похлеще нашего, – содрогнувшись, проворчал Чёрный Кот, – у нас-то хоть одна Дверь, а у этого бедолаги их три! Как он вообще там живёт, не пойму…
– Для этого, мой дорогой, и придуман матушкой природой алкоголизм, иначе не видать бы на Земле ни пророков, ни Мессий.
– Это точно.
– Так что на всякий случай Шарика нужно временно нейтрализовать. Впрочем, эту тварь можно нейтрализовать и на постоянной основе.
– О-ох, я бы его на постоянной основе так бы… нейтрализовал! – выпустил когти Чёрный Кот.
– Ладно, есть у меня тут… м-м… одна идейка.
– Ой, как замечательно, ну и…
– Значит, так.
Пока Роман сидел на кухне в ожидании гостей, а Ким и Клим только выходили из автобуса, кошки обсуждали подробности карательной операции против Шарика. Бедняга пёс так успел насолить им за те полгода, пока жил у Романа, что они приходили в ярость не то что при одном его виде, но и при малейшем звуке громыхающей во дворе цепи! А поскольку Шарику было совсем не свойственно сидеть на одном месте даже минуту, то понятно, что цепь громыхала непрерывно. Это вынуждало хозяев иногда закрывать его в будке. В подобном случае он, впрочем, тоже не терялся и начинал монотонно выть. Большую колоду, которой закрывалась будка, отодвигали, Шарик выскакивал на оперативный простор, и всё начиналось сначала. Разнообразие он не любил, а поэтому вскоре надоел абсолютно всем. Мало того, как-то по весне, пребывая в игривом настроении, Шарик так лихо схватил Котю зубами за хвост, что едва не лишил его важнейших органов, а это так просто не забывается. С этого всё и началось. Их вражда была настолько яростной, насколько враждебно само отношение собак и кошек друг к другу.