«Это и есть Симагина?»
По сравнению с той женщиной в красном, она смотрелась бы клушей, но и в ней была доля авторитета.
– Вам лунный агат не подойдёт – у вас энергетика солнечная. А вам бы я посоветовала что-нибудь африканское. Вот этот камень – конголезский малахит – заряжался шаманами народа батеке. У него дикая энергия, как раз то, что вам нужно.
– Сестра Надежда, – обратилась Света, подойдя поближе.
Та сделала вид, будто Светы не существует, но взглядом дала понять: «Я тебя знаю. Я с тобой поговорю. Но не сейчас».
– Простите, а что это за камень? – она указала на самый дорогой экземпляр – Небесный лотос.
– Боюсь, деточка, тебе такой не по зубам.
– А как насчёт камня «Мемфис»?
– Мемфис? – Надежда уставилась на Свету недоумённо, однако через секунду поняла, о чём идёт речь. – Он у меня в кладовой. Пойдём, покажу. Дорогие мои, сами, сами, сами! Я на пятнадцать минут, – она засекла время.
В кабинете, Симагина предложила Свете стул, но та выбрала кресло.
– Александр Калинин. Жив или нет?
– Подожди, деточка, – выдохнула Симагина, не успев присесть. – Давай сначала выясним, кто тебе угрожает? – сказано было с неподдельным волнением. – К тебе вчера Костя и Маша приходили?
– Да.
– А кто их отправил? Твоя покорная слуга. Не благодари. А теперь скажи мне, капитанская дочка, что ты видела?
– В смысле, когда прыгала с балкона?
– Я бы даже уточнила. Когда тебя хотели прыгнуть.
Она ненадолго задумалась.
– Море. Подлодку.
– Там был человек? Он тебя звал?
– Да, – светин голос дрогнул.
– Вот! Узнаю этот почерк. Тебя хочет закрыть «Южный Крест».
– Южный… что?
Света шла домой, когда на улицах горели фонари. Небо стало иссиня-чёрным. Далеко на горизонте изредка сверкали молнии. Гром почти не слышался – до уха докатывалось только его утробное рычание. Создавалось чувство, будто в небесах дремлет исполинский, размером с гору, пёс. Ему, наверное, снятся враги, от этого он и рычит, но пока он дремлет, он не может укусить. Этот пёс не был ни злым, ни добрым – он просто был. И от этого становилось ещё более жутко.
Почти всё, что рассказала Симагина, отпечаталось намертво в памяти Светы. Новая информация переворачивала картину мира. За все школьные годы Света не узнала столько, сколько за последние несколько часов.
«Южный Крест».
Некоторая часть информации вызывала чувство дежавю.