Он не пожалел лица на ухмылку.
– Тогда – ностальгические. Сейчас – не уверен… Думаю, что тональность его мемуаров уже поменялась – и существенно. Нет, он, конечно, пока не готов поддержать нас против Брежнева. Напротив: голову даю не отсечение, что сегодня он поддержит Брежнева против нас. Но – только сегодня…
Прямо на глазах товарищей усмешка перепрофилировалась в улыбку.
– Чему? – «соответствовал» Полянский.
– Да, понимаешь, вспомнил один из законов диалектики: «единство и борьба противоположностей». Так вот, с одной стороны то, что время идёт – это плохо: оно работает на Брежнева. Но с другой стороны, тот же самый процесс играет уже в нашу пользу: с каждым днём некоторые из бывших сторонников Леонида Ильича всё активнее превращаются в его противников. При самом деятельном участии «нашего дорого» Леонида Ильича.
– И что это значит? – выглянул из-за рюмки Воронов, мелкими глотками, подобно гурману, вкушавший армянский коньяк.
Прежде чем ответить, Шелепин «составил компанию» – и даже «разделил участь».
– «Что значит»? Ну, прежде всего, это значит, что незачем нам лить…
– Слезы?
– Сопли! А во-вторых, это значит то, что мы не можем ждать, пока наши потенциальные союзники «дозреют». Может случиться так, что их готовность уже не понадобиться ни им, ни нам. Ты, Гена, прав: независимо от расклада сил в Политбюро, надо «идти в народ». И начинать «хождение» немедленно, пока «до двенадцати» ещё далеко…
Воронов «добил» рюмку – и покривился не столько от продукта, сколько от участи:
– Это же надо: мы вынуждены прятаться! Как при царском режиме! Мы – те, кто хочет остановить этого самодержца и уберечь партию от его «мудрого руководства»! Мы – те, кто не ищет ничего личного в этой борьбе!
Он осторожно покосился на Шелепина, чересчур старательно отсутствующего в этот момент лицом – и внёс коррективы.
– Ну… практически ничего. Мы – те, кто должны бить в набат с высоких трибун, прячемся по «конспиративным квартирам»! Это же только представить: три члена Политбюро, «возводившие на трон» Генерального секретаря – как какие-нибудь диссиденты! Ну, чем не сюжет для романа?!
– Скорее – для анекдота, – не улыбнулся Полянский.
Уточнение Дмитрия Степановича не стало «лучом света в царстве тьмы»: слова Воронова упали не на «каменья». Шутки шутками – а, в случае чего, можно было поплатиться не только местом, но и тем, чем на нём сидят. Первым «отрешился» от отрешённого взгляда Шелепин.