Ничего, ничего… Ничего!
Пусть я один – но я еще жив. Они меня еще не поймали. А значит, что-то я еще могу сделать.
Один много не смогу? Что ж… Сделаю, что смогу. Но сделаю!
Я завел машину и стал выбираться на московскую трассу.
Сделаю. Надо только сообразить, как выследить, откуда приезжают эти пурпурные… где их логово, где гнездо их хозяйки.
+++
Fly with their wings,
They make you feel so free,
But you may fall…
Чертова сука! Будь она проклята, эта тварь… Даже музыка меня не успокаивала!
Из-за нее я даже не чувствовал музыки! Мой любимый Ферион – и все равно, это ничего не меняло. Солнечный и неспешный Ljusalfheim – я знал, что он солнечный, когда, закольцевав песню, кружишься вместе с ней по переплетению тем, – скользил мимо меня, серый и далекий. Я никак не мог погрузиться в музыку. Не плыл вместе с мелодией – а стоял один на холодном берегу…
In the realm of Alfheim
You never know
What you have seen.
A pale mirage?
Я надеялся, что дорога, мягкий ход машины и однообразное мелькание фонарей успокоят меня, дадут проклюнуться из-под шелухи досады – какой-то стоящей мысли.
Куда там! Совершенно непонятно, как ее достать. Как выследить ее пурпурных слуг.
Любые мои предположения разбивались, как волны об утес, о две строчки. О бумажку, что лежала у меня на груди. Если уж Гош не смог… Сам Гош, да с Борисом на подхвате… Куда уж мне-то соваться?..
Решимости хоть отбавляй – а толку-то? Черт бы все это побрал! Сжав кулаки, я врезал по рулю, ни в чем не виноватому.
Решимости у меня сейчас, на дрожжах еще свежего стыда, под завязку, да. Но если перестать вилять перед самим собой, надо признать: мне их не отследить. И решимость довести дело до конца тут не поможет. Попасть как кур в ощип – большого ума не надо. Если я попытаюсь следить за ними, без всех тех навыков, что были у Гоша, то точно вляпаюсь.
Но если я не могу их отследить – что толку от возни с Дианой?
Да и Диана… С ней тоже ни черта не понятно. Что с ней было утром? Не бодрый паучок, а мокрая муха какая-то. Сонная. Но я же видел, что она спала.
Прикидывалась? Может быть… Но зачем? Цепь я проверил. Да и услышал бы я, если бы она что-то с ней делала.
Тогда – чем она могла заниматься?
Если, конечно, это она чем-то занималась, а не мое разыгравшееся со страху воображение. Ч-черт! – с еще одним тычком в руль! И тут ничего не понятно!