Наивная дура… решила, что если прошло столько времени, то Паук уже меня не найдет. Позволила себе снова начать жить… позволила любить себя и надеяться стать снова счастливой. Стать кем-то… но не Вереском.
Паук смотрел изредка мрачным, тяжелым взглядом. Пиршество по случаю нашего венчания окончилось, и многие гости разъехались по домам, а некоторые все еще сидели за столом и упивались вином, хватали руками многочисленные десерты, мясо и сыры. Такие же животные, только более примитивные. Его шакалы. Я так и видела на их мордах плотоядный оскал. Скажет им «фас», и они разорвут любого, чтобы раболепно положить к носкам его ботинок куски мяса.
Это была пытка – сидеть здесь, пытка – слышать музыку, видеть веселье, пьяные лица. Мне хотелось заорать, чтобы они прекратили! Это жуткий день! Такой же жуткий, как и несколько лет назад… когда ди Мартелли уничтожили всю мою семью, а меня…меня заперли в клетке и убивали изо дня в день. Он убивал. Как вампир, выкачивал мою кровь и заставлял расплачиваться день за днем, месяц за месяцем за грехи моего отца.
Я ни к чему не притронулась, так и смотрела в тарелку застывшим взглядом, пока не почувствовала, как меня рывком подняли на ноги.
– Я сказал, пошли в спальню! Ты глухая?
Он пьян, и его огромные глаза с тяжелыми большими веками жадно смотрят на меня, вызывая ужас и отвращение. Нет ничего страшнее мрачной и черной похоти в его глазах.
– Я еще не поела.
– Ужин окончен. – и вдруг наклонился к моему лицу. – Я хочу, чтоб ты меня поцеловала. Я забыл вкус твоих губ.
От неожиданности судорожно сглотнула.
– А я хочу, чтоб ты сдох прямо сейчас.
Кривая усмешка, одним движением выхватил пистолет из-за пояса и тут же приставил к голове проходящего мимо официанта. От неожиданности я со свистом втянула воздух.
– Фейерверк из мозгов в твою честь, Вереск. Ты знаешь, какого они цвета? Хочешь увидеть прямо сейчас? Они нежно-розовые… иногда серые… давай посмотрим вместе? Тебе разве не интересно?
Официант тихо молится по-итальянски. Он молоденький. Ему едва можно дать двадцать.
– О Господин, спаси, господин, не надо!
Я бросила взгляд на дрожащего мальчишку и снова посмотрела на Мартелли.
– Он младше Марко… зачем? Не трогай мальчика!
– Мы оба знаем, что его возраст не имеет значения. Поцелуй за жизнь. Такая мелочь.