Девчонка протягивает мне коробку с вкладышами от жвачек:
– Давай меняться. Меня Лиля зовут, – произносит она смущенно.
Все мы тогда собирали эти фантики – «Бублигум», «Лав из».
Я молча достаю свою коллекцию, раскладываю на полу разноцветные картинки, и мы высматриваем одинаковые изображения. С этого и началась наша дружба.
Я часто оставалась ночевать у Лильки. Ее родители уезжали на дачу и оставляли ее одну.
Лилька боялась темноты.
Мы лежим рядом и рассказываем друг другу страшные истории: «в черной, черной комнате…», «в дом приходит Пиковая дама…». А потом я восклицаю: «Что там в зеркале? Уж не приведение ли?», мы орем и прячемся под одеяло.
Теперь мне уже не одиноко – я захожу к Лильке после школы каждый день, мы включаем на всю громкость магнитофон, и вопим, что есть мочи песни Курта Кобейна. В какой-то момент на пороге появляется крупная фигура женщины с гневным выражением лица, нахмуренными бровями – Лилина мама, тетя Расима. Она кричит что-то по-татарски. Лилька вздрагивает, выбегает в коридор, хватает мамины сумки, тащит их на кухню. Я остаюсь в комнате, и, поймав удачный момент, сбегаю домой. Единственное слово, которое я узнала от тети Расимы по-татарски «яцыз» (бесстыжая).
По утрам, уже в родительской квартире, мы просыпаемся от воинственного клича все той же Лилькиной мамы. К ней присоединяется ее муж – папа Лильки дядя Эдик. С виду он интеллигентный инженер, чем-то напоминающий доктора Айболита – с седой бородой, в очках. Дядя Эдик гоняет из комнаты в комнату жену и дочь. Хлопают двери.
Мама повторяет: «Кошмар! Что у них там происходит?»
Но вскоре мы привыкаем к их утренним концертам…
Странно, но Лилька совсем не похожа на родителей. Даже внешне, у нее светлые волосы и зеленоватые глаза и вовсе не такой характер, как у тети Расимы.
У Лильки случаются жуткие истерики.
Я захожу к ней, и она тащит меня в ванну. Она стоит перед зеркалом, а в руке у нее ножницы.
– Вот вам, вот вам, – орет она и с остервенением срезает пряди волос…
– Ты что делаешь? Ненормальная!
Я пытаюсь выхватить ножницы…А потом мы сидим на полу ванной перед копной из волос.
– Что ты наделала, дура? – мне обидно до слез, я же знаю как берегла и как ухаживала за волосами Лилька.
– Мама мне не дает денег на парикмахера! – всхлипывает она. – Пусть тогда я буду вот такой… Лысой и никому не нужной.