– Тогда срочно доставьте мне любого другого офицера! – проскрежетал Симурден.
– Что значит, любого? – удивился лейтенант. – Извольте точно указать имя и звание.
– Откуда я знаю их имена? – в свою очередь удивился Симурден. – Спросите у Говэна: он их командир, пусть назначит любого.
Лейтенант выговорил депутату с такой резкостью, с которой, должно быть, никто не смел разговаривать с тем прежде:
– Гражданин комиссар, во-первых, назначить судью можете только вы. Во-вторых, напоминаю, вы сами отстранили Говэна от принятия решений по делу Лантенака. В-третьих, самого Говэна с утра ищут и не могут нигде найти, а уже почти полдень. Бригада осталась без командира, если не считать сидящего в нужнике Гешана. Спросить не с кого.
Симурден недобро взглянул на лейтенанта. Его губы чуть скривила полуулыбка:
– В таком случае вы, да, именно вы сами и будете судьей.
– Я? – в голосе лейтенанта послышалась искреннее недоумение.
– Да, вы! Назначаю вас! – решительно приказал Симурден. – Вы знакомы с обстоятельствами дела?
– Так точно, гражданин комиссар! – подобрался лейтенант.
– Вы знаете, кто такой маркиз Лантенак, и как он опасен?
– Так точно, гражданин комиссар! Матерый зверь. Враг республики. Продался англичанам, значит, враг Франции. Вандейский сепаратист. Смерть такому!
– Тогда вы сумеете правильно проголосовать, – Симурден едва заметно смягчил голос, – но не будет ли у вас колебаний морального свойства? Он все-таки накануне спас троих детей из пожара.
– Никаких колебаний, гражданин комиссар! – бодро отрапортовал лейтенант, – Будьте уверены, проголосую правильно! Лантенаку – смерть!
Симурден понизил голос, глядя на наполняющую кордегардию публику, сплошь состоящую из солдат, и почти доверительно сообщил:
– У меня, признаюсь, вызывает некоторое опасение, правильно ли проголосует сержант Радуб. Но назначить вчера другого судью от унтер-офицеров было чревато недовольством солдатской массы. Все-таки, он был героем дня.
–Не извольте беспокоиться, гражданин комиссар, – уверил его лейтенант, – два голоса всегда перевесят один.
В зале появился сержант Радуб с головой, обвязанной кровавым платком под шляпой. Все солдаты уважительно расступились перед ним. Радуб строевым шагом подошел к депутату и лейтенанту и остановился перед ними молча, не поднося руку к шляпе. Депутат чуть наклонил в ответ голову, лейтенант отдал честь. Симурден проскрежетал, чтобы судьи занимали свои места, и сам первым уселся на центральный стул. Слева от него сел Радуб, справа – Дегре. По торцам стола расположились капрал – секретарь суда – и комиссар-аудитор – полковой каптенармус. Пока в зал набивалась публика, Симурден успел написать и отправить с вестовым депешу. Лейтенант краем глаза углядел написанные слова: «Лантенак взят. Завтра он будет казнен».