В этот самый миг, он проснулся. Сквозь сон, когда явь и грёза действуют сообща, ему показалось, что он видит чьи-то силуэты, спрятанные порывами снега, поднятого утренним ветром. Быстрые и бледные, как ломкий лёд – всё, что можно было о них сказать. С его пробуждением, они почти сразу исчезли, или ему показалось, что они исчезли, или их и вовсе не было. В этом холодном плену явь и морок причудливо сливались, играя с сознанием человека. Мурашки впивались ему в спину, а сердце испуганно ускоряло свой темп, как будто пытаясь убежать из его груди. Хотя для волнения и не было реальных поводов, он чувствовал первобытный страх, подобный страху первых людей, увидевших вздымающийся океан.
Ему нужно было двигаться дальше, он успокоился и пошел. Весь день ему казалось, что за ним наблюдают, но вокруг не было и следа диких зверей, словно вместо них в лесу поселились сугробы и льдины. Говорить же о людях и вовсе не приходилось, хотя он знал, что не может быть один в этом снежном плену. Он шел бесконечно долго, потеряв счет времени, самые низменные человеческие потребности притупились, всё, чего ему хотелось, это найти ещё одно живое существо в этой бесконечной круговерти снега, льда и мрака. Наконец, ему повезло: у подножия крючковатой и невысокой скалы, закрывающей небольшую поляну от остервеневшего ветра, он заметил брошенную флягу, покрытую плёнкой инея. «Неужели? Хоть кто-то!» – в полуисступительном восторге подумал он. Внезапный порыв исчез так же быстро, как и появился, ибо разум подсказывал ему, что флягу человек оставил бы в последнюю очередь. Он подошел к самому основанию скалы и увидел непривычный цвет, запрещенный цвет, спрятанный под покровом белого. Красный. Это был красный цвет, столь ненавистный бледно-сизому миру вокруг. Страх охватил его, но не помешал, а может, и помог стряхнуть белую пелену и обнажить скрывающуюся под ней картину. На него смотрели пустые и безжизненные глазницы того, что когда-то можно было назвать человеком. Заиндевевший палец замерз на синеватых губах в знаке вечного молчания.
Этого ему хватило, он понял, что не один, но живых здесь нет. Он чувствовал сильнейшую усталость, но что-то поддерживало его, и он побежал прочь, так далеко, как только мог. Внезапно позади раздался тревожный и громкий звук, отдаленно напоминающий чей-то раскатистый смех или вой. Он обернулся и увидел чудовищных размеров лавину, пришедшую, словно из ниоткуда, и достигающую небес. Она накрыла всё, что он уже успел пройти, включая древний лес, и теперь двигалась к нему. Волей случая, она оказалась очень далеко, и ему удалось избежать этого страшного чудовища.