– Сочувствую, – сказал доктор Бойкотт. – Разрешите, я помогу. Стоит ли вам мучиться, если можно этого избежать!
Они вдвоем взялись за посох, подняли со дна тяжеленное тело, облепленное густой мокрой шерстью, совместным усилием перевалили его через бортик и опустили на коврик из вспененной резины. Более всего пес сейчас напоминал утонувшую муху – непроглядно-черный и какой-то сплющенный, словно растекшаяся капля. Четвероногий утопленник казался несколько меньше, чем в жизни, – обмякшие мышцы, впалое брюхо, слипшаяся шерсть.
Мистер Пауэлл начал делать ему искусственное дыхание. Спустя некоторое время из пасти пса хлынула вода, он судорожно втянул в себя воздух, но глаз так и не открыл.
– Ну что ж, хорошо, – деловым тоном проговорил доктор Бойкотт. – Теперь, Стивен, займитесь обычными тестами. Пульс, анализ крови, температура тела, рефлексы… в общем, все, над чем мы работали. Потом, пожалуйста, нанесите результаты на график. Я вернусь минут через двадцать, только схожу в крыло Кристиана Барнарда[8], посмотрю, что там с операцией на мозге, которую делали после обеда. – И добавил тихо, но строго: – Только, пожалуйста, не курите тут в мое отсутствие. Вы же понимаете, это может сказаться на результатах исследований.
– Можно я на него намордник надену? – спросил мистер Пауэлл. – Этот, как там его, семь-три-второй – больно уж непростой парень. Очнется, не ровен час, цапнет еще…
– Конечно надевайте, я не против, – сказал доктор Бойкотт, забирая со стола секундомер.
– Кстати, шеф, а что там со временем? – поинтересовался мистер Пауэлл. Тон у него при этом был довольно подхалимским, словно доктору Бойкотту предстояло озвучить личное достижение.
– Два часа двадцать минут пятьдесят три целых и четыре десятых секунды, – ответил доктор Бойкотт. – Навскидку могу сказать, что это минут на шесть с половиной больше, чем в среду, и примерно на двенадцать минут больше, чем при позапрошлом испытании. Пока что вырисовывается почти линейная зависимость, хотя, без сомнения, со временем прирост покажет тенденцию к уменьшению. Рано или поздно будет достигнута точка, в которой сверхвыносливость, питаемая надеждой объекта на избавление, будет нейтрализована пределом его естественных физических возможностей. – Он ненадолго умолк, а затем продолжил: – Кстати, мистер Пауэлл, я попросил бы вас позаботиться еще кое о чем. Утром я совсем забыл сказать вам, что в Кембридже от нас ждут не дождутся результатов эксперимента по социальной депривации. У нас ведь уже приготовлена для этого обезьянка, не так ли?