– Не угадали. Его дядей звали Ицхар, Хеврон и Узиэль. – Положив рюкзак у меня в ногах, Джетро захлопнул дверцу.
Я смотрела, как он неспешно обходит капот, положив руки на ремень, перехватывающий его тонкую талию. Мне нравился этот ремень с подвесными футлярчиками: с ним рейнджер Джетро выглядел еще более дельным. К тому же у него была красивая походка. Маньяки так не ходят.
Открыв дверцу со стороны водителя, Джетро продолжал:
– А мать Моисея приходилась еще и теткой его отцу. Ремень.
Я уставилась на его профиль:
– Это ее так звали – Ремень?
– Нет, – засмеялся Джетро. Зеленовато-карие глаза искрились весельем, и он глядел на меня с таким выражением, будто это я красавица и прелесть. – Пристегните ремень, мисс.
Я подчинилась, обдумывая фразу про мать Моисея и не позволяя себе смущаться от такого деловитого и ободряющего внимания.
– То есть отец Моисея женился на собственной тетке?
– Совершенно верно, – кивнул рейнджер Джетро, заведя мотор и взглянув в зеркало заднего вида. – Ее звали Иохаведа, а ее племянник Амрам приходится Моисею отцом.
Я открыла рот, закрыла, потом он снова открылся, и оттуда вылетело:
– Но ведь это делает мать Моисея его же двоюродной бабушкой?
– Причем его дед приходился ему еще и дядей, а отец – заодно и двоюродным братом.
Джетро развернулся в противоположном направлении – я оттуда приехала, – и путешествие началось.
– Хм… – Я так задумалась над услышанным, что не подумала над сказанным: – Ну, значит, они жили по пословице.
– По какой?
– Если не умеешь держать штаны застегнутыми, старайся, чтобы об этом знали только в семье.
У рейнджера глаза полезли из орбит, и он поперхнулся от удивления, смущенно взглянув на меня.
Бедный красавчик Джетро – казалось, он не знал, смеяться или вскрикнуть от ужаса. Я травмировала его деликатные мужские чувства.
Кашляя, он выдавил через силу:
– Не слыхал такой пословицы.
– Правда? А мне казалось, что в глуши Аппалачей…
Ох, черт возьми…
– Я это вслух брякнула? – простонала я, зажмурившись.
– Безусловно вслух, мисс.
Рейнджер Джетро уже хохотал – здоровым безудержным смехом, очень приятным на слух.
– Понимаете, мне пришло в голову, что вы тут, гм… – Я снова побагровела, на этот раз не от кардионагрузки при расправе с бумажной картой. Но то, что рейнджер смеялся, отчасти облегчило мое унижение.