– Где?
– В Амхерсте. Это в штате Массачусетс.
– Да, я знаю, где находится Амхерст, – сказал Фагбенл. – Итак, вы пришли домой. Ваша жена и дочь были там…
– Да.
– А потом вы выходили из дома?
Саймон подумал, но всего секунду:
– Да, два раза.
– Куда вы ходили?
– В парк.
– И в какое время?
– В семь, а потом еще раз, в десять вечера. Выгуливал собаку.
– О, превосходно. Какой породы ваша собака?
– Гаванская болонка. Ее зовут Ласло.
– Разве Ласло не мужское имя?
Он кивнул. Да, конечно мужское. Они приобрели Ласло в подарок Сэму на день рождения, мальчику исполнилось тогда шесть лет. И Сэм требовал назвать собачку этим именем, ему не важно было, какого она пола. Это было давно, но как только собачка оказалась у них в доме, вопреки всем обещаниям Сэма и его двух сестричек, забота о животном легла на плечи единственного члена семейства, который был против того, чтобы завести собаку.
На Саймона.
И это тоже неудивительно: он очень полюбил Ласло. Он обожал эти прогулки с ней, особенно те минуты, когда к концу дня он появлялся в дверях и Ласло приветствовала его с такой бешеной радостью – так может радоваться заключенный на пожизненный срок, которого неожиданно выпустили из тюрьмы, причем так было каждый день без единого исключения. И она с таким энтузиазмом тащила его в парк, словно никогда прежде там не гуляла.
Ласло сейчас двенадцать лет. И шаг у нее уже не такой быстрый. И слух пропал, так что иногда даже не чует, что Саймон уже возвращается, пока он не войдет в дом, и это Саймона очень огорчает, даже больше чем следует.
– И кроме этого, ни за чем не выходили, только гулять с собакой?
– Да.
– Значит, весь вечер вы втроем пробыли дома?
– Я этого не говорил.
Фагбенл откинулся на спинку стула и развел руками:
– Так говорите.
– Потом моя жена ушла на работу.
– Она работает педиатром в Нью-Йоркской пресвитерианской больнице, правильно? Полагаю, у нее было ночное дежурство. И вы всю ночь оставались вдвоем со своей дочерью Аней.
Саймон притормозил. Значит, этот полицейский знает, где работает жена. И знает, как зовут дочь.
– Детектив…
– Зовите меня Айзек.
Фиг тебе, как сказали бы его дети.
– Так кого же убили? – спросил Саймон.
Дверь в кабинет распахнулась. Телосложения Эстер Кримстайн, может, была и хрупкого, но шагала широко. В кабинет она ворвалась как вихрь и коршуном набросилась на Фагбенла.