– Портфель? Какой портфель?..
Вдова медленно обернула лицо к Жаркову. Казалось, мыслями она была далеко отсюда, и вопрос вынудил ее вернуться в горькую действительность.
– Зачем вы мучаете меня? – Подбородок женщины дрогнул, и из глаза капнула слеза.
– Понятно, – нетерпеливо проворчал Петр Павлович и указал на дверь в соседнюю комнату: – Кабинет?
Вдова, как завороженная, проследила за направлением руки недоумевающим взглядом. Не дожидаясь ответа, Жарков распахнул дверь.
Осмотр ничего не дал. Петр Павлович вернулся в гостиную.
– Ваш муж пришел со службы с портфелем. Где он?
– Его убили, – тихо произнесла женщина.
– Портфель! – возвысил голос криминалист, не в силах побороть охватившее его волнение.
Лундышева замолчала, с удивлением глядя на разгоряченного господина.
Жарков отправился в столовую, потом побывал в спальне.
– В квартире есть сейф? – спросил он, не сумев обнаружить нужной вещи. – Может быть, тайник? Думайте, сударыня! Это очень важно.
– Александр Петрович не посвящал меня в служебные дела, – наконец подала голос вдова и опять оборотилась к окну.
Ардов не удивился, застав главного редактора «Санкт-Петербургских ведомостей» за обновлением художественной экспозиции, которую он разместил в стенах редакции. Года три назад Клотов всерьез увлекся современным искусством и с той поры все доходы от издательской деятельности пускал на пополнение коллекции. Он был воинственным апологетом новых форм, и потому стены редакции украшали весьма экстравагантные полотна, которые нередко вызывали возмущение посетителей, приносивших в газету частные объявления. В конце концов Клотов выделил для приема визитеров отдельный закуток, куда определил наиболее традиционные по сюжету произведения, исключив обнаженную натуру и прочие вольности.
Сейчас глава редакции был охвачен поиском подходящего места для двух мраморных голов, которые предполагалось установить на выкрашенных белой краской подставках в виде невысоких античных колонн. Одна голова лежала в опилках в открытом ящике на полу, а вторую, обливаясь потом, таскал по залу щуплый длинноволосый юноша – помощник редактора Арсений Карлович. Столы в зале были сдвинуты, и рабочие носили колонны с места на место, приставляя к стене в разных местах по приказу начальника. Арсений Карлович водружал мраморную голову на подставку, а Клотов принимался кружить между столами, оценивая с разных точек местоположение; признав его недостаточно выразительным, он кричал «Нет!» и требовал освоения нового пространства.