Мир – хорошо, однако при том дремать не надлежит, чтоб не связали рук, да и солдаты чтоб не сделались бабами.
Петр Первый
– Ха! – Меч Хорта, обойдя по крутой дуге вскинутый в блоке вражеский клинок, стремительно опускается на лоб молодого орка.
– Уй! – Выпустив оружие и взмахнув всеми четырьмя конечностями, противник опрокидывается.
– Вставай, отбивная на ножках! Что разлегся, как обожравшийся боров? С твоей быстротой беременной улитки тебя не то что эльф, любой занюханный человечишка сожрет. – Хорт разглядывает новобранца, демонстративно презрительно кривя зеленую морду, и салютует противнику деревянным учебным клинком. – Поднять меч, брюхоногое, в позицию!
Бум! Хрясь!
– Уй-йе-о-о-о…
– Вы двое, тащите эту слякоть к колодцу, пару ведер воды на его расквашенную морду, и чтобы через пять минут был в строю. – Хорт кивает курсантам на полубессознательную тушку их коллеги, с воем катающуюся в пыли, и, повернувшись к остальным, снова взмахивает мечом. – Продолжаем спарринг, дармоеды. Следующий!
Я довольно улыбаюсь, хотя мою улыбку люди чаще называют оскалом. Здесь у нас все в ажуре – Хорт, опытный меченосец, как старый волк-вожак, способен в рекордно короткие сроки сделать из глупого щенка матерого хищника. Раздумывая над загадкой, почему при серьезных отличиях в обычаях и культурах разных народов лексикон сержантов всегда одинаков, я иду дальше.
С другой стороны полигона слышен нарастающий топот, из кустов вываливаются вперемешку сотня пыхтящих орков и гоблинов, тяжко бегущих за Санором-кузнецом. Больше всего эти существа напоминают пациентов легочного профилактория, помирающих от астматического приступа, значит, Санор проводит очередной двадцатикилометровый марш-бросок. Брезгливо оглядев задыхающихся спортсменов, наш кузнец-прапорщик выносит свой вердикт:
– Да вы же просто полутрупы! Вас, прежде чем в армию брать, надо было к нашему некроманту отправить, чтоб он вам хоть видимость жизни придал! Не-эт, жаболапые, я вижу, без свинства не обойтись!
При этих словах бегунов охватывает ужас, лица становятся заискивающе умильными, как у бакалавров-двоечников при отработке задолженности. Но сейчас молящее выражение глаз курсантов не трогает, Санор принял решение и издает разбойничий посвист. Из кустов, как камень из пращи, выметывается Хика – наш ручной кабанчик, для которого погонялы моей учебки нашли свое применение.