Вблизи, окаймленное негустой порослью из золотящихся на солнце карликовых березок, озеро оказалось еще красивее. Расстелив плащ-палатку у большого замшелого валуна, неподалеку от которого виднелись следы старого костра, мы быстро организовали импровизированный стол и, выпив коньяка, принялись с аппетитом закусывать.
– А ты знаешь, как называется это озеро?, – спросил у меня приятель.
– Да вроде Пьяное, – неуверенно ответил я.
– Точно, – кивнул он головой. А почему?
– Не знаю, – пожал я плечами. Может быть из-за воздуха.
– И не только, – рассмеялся Анатолий. Вот послушай.
Лет пять назад, перед самым Новым годом, из Североморска в Полярный решили завезти машину водки. Где-то под сотню ящиков. А накануне ударила оттепель и дорога стала что каток. На том самом месте, где мы встали, грузовик занесло, он не вписался в поворот и с обрыва сорвался прямо в озеро. Водитель каким-то макаром успел выпрыгнуть. А весь груз тю-тю: ушел вместе с машиной под лед. Потом, как водится, составили акт – на севере таких случаев полно.
Водку и грузовик списали, и начальство про все забыло. Но слух об утонувшей водке с быстротою молнии разнесся по трассе, и по весне сюда потянулись желающие ее достать. Приезжали в основном моряки из близлежащих гарнизонов. Пытались вытралить груз самодельными «кошками», а самые шустрые даже спускались под-воду в «идашках». Но глубина оказалась приличной, а дно илистым. Одним словом, утерлись.
– Так она что, так здесь и лежит?, – кивнул я на прозрачную гладь озера.
– Ну да, – кивнул головой Анатолий. Тут нередко останавливаются машины. Водители спускаются вниз и пробуют воду. Авось пробки растворились.
Через полчаса, собравшись в путь, мы подошли к кромке берега и, присев на корточки, зачерпнули ладонями из озера.
– Ну, как?, – вопросительно взглянул на меня приятель, утирая губы.
– Да пока пресная, – сказал я, и мы рассмеялись…
Матросская любовь
Как говорят, «любви все возрасты покорны». Особенно, когда тебе за восемнадцать, ты моряк и служишь на подводном флоте. Вспомни старую песню –
Ты моряк, красивый сам собою,
Тебе от роду двадцать лет,
Полюби меня моряк душою,
Что ты скажешь мне в ответ?
А что тут моряк скажет, если ему трубить целых три года? Естественно полюбит. Тем более, что как говорится в старой флотской присказке, «мы пьем все, что горит и дерем все, что шевелится». Имеется ввиду, любим, конечно.