Выяснив у бдящего на пирсе морского патруля место расположения штаба флотилии, Пыльников споро двинулся к нему и через полчаса бодро карабкался по крутому трапу на борт плавказармы финской постройки, где располагался этот самый штаб.
Дежурный по соединению – хмурый капитан 2 ранга не особенно обрадовался появлению молодого дарования и долго изучал представленные тем документы.
– М-да, а еще позже вы не могли явиться? Ведь уже второй час ночи, штаб отдыхает.
– Никак нет, товарищ капитан 2 ранга, – отчеканил лейтенант, – залив был закрыт.
– Знаю, – пробурчал дежурный, – значится так. Переночуете здесь, в каюте одного из офицеров, а утром, после подъема флага, представитесь адмиралу. И надавил кнопку на пульте.
Через минуту в проеме двери возникла фигура сонного старшины, вяло козырнувшего офицерам.
– Проводишь лейтенанта в 312- ю, к Орлову, – приказал дежурный и протянул тому снятый с переборки ключ.
– Есть, – зевнул тот, – взял протянутый ему ключ и пригласил лейтенанта следовать за собой.
Они вышли из помещения дежурного, спустились палубой ниже и, поблуждав по бесконечным переходам и коридорам громадного спящего судна, очутились у двери каюты под №312.
Старшина осторожно постучал в дверь и, не дождавшись ответа, открыл ее полученным у дежурного ключом.
– Прошу вас, товарищ лейтенант, отдыхайте.
Каюта была двухместной и по сравнению с теми, в которых на курсантских практиках доводилось обитать Пыльникову – роскошной. Что-то вроде мягкого купе в поезде, но значительно просторнее, со стильным платяным шкафом, книжной полкой и щегольским умывальником.
Оглядевшись, лейтенант снял фуражку, плащ и открыл дверцу платяного шкафа. Там висела парадная форма капитана 3 ранга, а рядом потертая шинель и китель с погонами старшего лейтенанта.
– Интересно, кто же мой случайный сосед, «кап три» или всего лишь «старлей»? – подумал Пыльников.
Традиционных в офицерских каютах снимков хозяина, его «боевой подруги» и чад не было.
Да и сама каюта, при ближайшем рассмотрении казалась нежилой – книги и журналы на полке отсутствовали, туалетные принадлежности, за исключением казенного полотенца и жалкого обмылка тоже, графин для воды пуст.
Когда лейтенант, не определив, какая же койка в каюте свободна, поочередно выдвинул находившиеся под ними рундуки, там весело заблестели десятки пустых бутылок из – под горячительных напитков, начиная от марочных коньяков и заканчивая банальным портвейном «Три семерки».