Итак, посмотрев несколько раздраженно на громкоголосого продавца, прервавшего ход моих глубокомысленных размышлений, я увидела, что этот тип втюхивает скучающим пассажирам электрички женское белье. Он буквально весь был обвешан лифчиками, трусиками и прочим в том же духе.
«Интересно, а есть такие дуры, которые это все покупают?» – подумала я.
В этот момент продавец во весь голос заявил:
– Девочки, девушки, женщины и дамы! Только сейчас и только у меня эксклюзивное женское белье по супернизким ценам!
Я, глядя на все это, не выдержала и рассмеялась. А продавец подошел ко мне и говорит:
– Во-первых, смех без причины признак… наркомана, а во-вторых – что, мужики ни за какие деньги не хотят смотреть на твои детские сиськи? Тогда это мой тебе подарок – как раз твой размерчик! Только ватки побольше под него подложи, – с этими словами он повесил огромного размера лифчик мне на шею и пошел себе дальше.
Признаюсь – я от этого просто оторопела и не знала куда деваться. Сидящая неподалеку компания незнакомых парней стала тыкать в мою сторону пальцами, оглашая вагон дружным громким ржанием. От всего этого мне стало совсем не по себе, я швырнула проклятый лифчик на скамейку, вскочила и пулей вылетела в тамбур. Ну и в слезы, конечно.
Вот тут-то судьба и появилась передо мной прямо в пропахшем мочой и куревом тамбуре пригородной электрички.
Появилась в виде высокого молодого мужчины, красивого как черт. Он посмотрел на меня внимательно и сказал с дружелюбной и спокойной улыбкой:
– Не переживай, детка, ты и без его подарка круто смотришься. А что касается этого… – он похлопал себя руками по груди, – не рисуй из-за ерунды помадой крест у себя на лбу. На, возьми лучше, вытри мордаху, – он протянул мне чистый носовой платок.
– Спасибо, – еле слышно проговорила я, вытерев глаза и вернув платок его хозяину.
Не знаю почему, но я почувствовала себя вдруг почему-то очень маленькой и беспомощной.
Он улыбнулся мне, из-за чего я чуть не свалилась с катушек, потому что вдруг посмотрела в его удивительные глаза. А пока я стояла как дура и чувствовала, что прямо сейчас потону в этих его потрясших меня глазах, он и спросил:
– Тебя как звать-то?
– Люба, – пропищала я каким-то чужим, противным голосом.
– Хорошее имя.
– Спасибо, – вылезло из меня.
– На здоровье, – отозвался он и представился: – А я Богдан.