– Проклятье, – прошипела Маша.
Ей хотелось кого-нибудь прикончить.
Баз между тем прошел через площадь к размещенной у фонтана палатке, которая исполняла роль временного штаба для оперативной группы Канцелярии. Все свежие новости и подробности о ходе следствия стекались сюда. Штаб кишел сотрудниками всевозможных чинов из разных ведомств. Они сновали туда-сюда с кипами промокших от дождя бумаг, сталкивались друг с другом и ругались. Изнутри доносились громкие возбужденные голоса: кого-то бурно и безжалостно отчитывали. Баз покачал головой и велел девушке дожидаться у фонтана. Сам же смело вошел в палатку.
Маша изнуренно плюхнулась на каменный заборчик у самой воды и принялась массировать пульсирующие виски. Головная боль усилилась, и даже холодные капли дождя не могли ее унять. Ей жутко хотелось выпить вина и просто хорошенько выспаться. Но это было непозволительной роскошью. Ее волосы быстро намокли и повисли неподъемным грузом. Пелена тревожных мыслей снова начала подкрадываться к девушке, когда внезапно кто-то рядом чихнул.
Встрепенувшись, Маша удивленно уставилась на сидевшего возле нее светловолосого мальчишку. Она совсем не обратила на него внимания. Его красное мокрое лицо опухло от выплаканных слез. Круги под глазами явно говорили, что и у него выдалась трудная ночка. Он беспокойно теребил в руках синий махровый берет и тупо смотрел себе под ноги. Маша заметила на его груди нашивку с символом веры.
– Ты, наверное, тот самый отважный паж Архииерарха? – как можно более ласково спросила Маша, подсев на брусчатку рядом с ним.
– Д-да, – заикаясь, ответил парень. – А вы тоже из Канцелярии?
– Все верно. Мне нужно у тебя кое-что спросить.
– Я и так уже рассказал куче народа, что ничего не знаю! – огрызнулся паж и отвернулся. – Отвали!
Возмущенная отказом, Маша мгновенно вспылила. У нее не было ни желания, ни настроения цацкаться с обиженными малолетками. Она схватила мальчишку за шиворот и потащила через площадь за Собор подальше от посторонних глаз.
– Что ты делаешь, сука? – пропищал паж. Он пытался вырваться из ее хватки, за что немедленно получил крепкую пощечину.
– У тебя чересчур поганый язык, недомерок, – сказала Маша и швырнула его в траву в тени здания. – Посмотрим, как ты запоешь дальше.
– Да ты хоть знаешь, кто мой отец, тварь! – с пеной у рта воскликнул тот. Поднявшись на ноги, он гневно посмотрел на обидчицу. От заикающегося и заплаканного сопляка не осталось и следа.