Последствия её колдовства не замедлили сказаться. Никто не понимал, почему Петекуль стал вдруг худеть и чахнуть. Румянец исчез с его лица, аппетит пропал. Ни игры детей, ни купание в реке его больше не увлекали. Тихий, молчаливый лежал он в своей постели и таял на глазах.
– Что с тобой такое? – спросила не на шутку встревоженная Комлало. – Ты не заболел?
– Сам не знаю! – печально промолвил Петекуль. – Силы покидают меня. К вечеру как будто немного легчает, но утром в теле такая слабость, что даже пальцем пошевелить не могу.
«Что-то здесь не так!» – подумала Комлало. Ей было жаль брата, и она решила узнать причину его недуга. Вечером, когда все поужинали, мать Огиро сказала:
– Пойду-ка я спать.
– Ступай, – отвечала дочь, – мы тоже сейчас ляжем.
Вскоре в доме стихли все звуки. Слышно было только мерное дыхание спящих. Одна Комлало лежала с открытыми глазами. Среди ночи старуха встала с постели, уселась на корточки над спящим Петекулем и с силой испустила ему в нос свои ядовитые ветры. «Так вот кто виноват в его болезни!» – догадалась девочка. Утром, когда они остались одни, Комлало сообщила брату:
– Я всё разузнала! Наша бабушка старается убить тебя своими кишечными газами.
– Кто бы мог подумать? Но она дорого поплатится за это!
Петекуль попросил сестру принёсти ему длинную тонкую тростинку. Затем он взял острую кость и крепко привязал её к палке. Получилась стрела. Вечером он спрятал её в своей постели и сделал вид, что засыпает.
Среди ночи мать Огиро вылезла из гамака и тихо присела над внуком. Петекуль был начеку. Он нацелил стрелу в старушечий зад и всадил её до самого кончика. Бабка, не успев даже ойкнуть, упала мёртвой. Но никаких следов раны на её теле не было видно.
Утром, обнаружив труп матери, Огиро всплеснула руками.
– А мама-то моя умерла! – сообщила она мужьям.
– Что ж, – заметил Амбуамбу, – когда-нибудь это случается с каждым из нас.
– Это точно! – подтвердил Мурашира. – А что до моей тёщи, то вообще странно, что она протянула так долго. Это при её-то вредности!
В тот же день старуху похоронили и устроили по ней поминки.
– Ну вот! – сказала однажды Огиро своим мужьям. – Наш мальчик перестал быть ребёнком.
– Почему ты так решила? – спросил Мурашира.
– Каждый раз, когда я наклоняюсь, он старается заглянуть под юбку и внимательно рассматривает мои гениталии. Мне кажется, они интересуют его больше всего на свете.