– А что? – Люба посмотрела на себя в зеркало. – Видок что ни на есть клевый.
Из зеркала на нее смотрела вихрастая девчонка с заспанной рожицей.
– Шикарная краля, – заключила Люба, довольная своим видом в зеркале. – Цепь со своего велосипеда сниму, ошейник у соседской собаки стырю, останется только волосы на голове в зеленый цвет покрасить – и готово.
– И будешь что твой Врубель да и только, – улыбнулся папа.
– Что-то не врублюсь что за Врубель такой, – проговорила Люба и снова зевнула.
– Темнота ты беспросветная! – сказал папа. – Художник такой был. Он первый зеленым цветом волосы выкрасил.
– Зачем это?
– Чтобы выделиться из толпы.
– Ну и правильно сделал, – заметила Люба. – Не ходить же как все. В жизни и так все серо и примитивно. Потому я за индивидуальность.
– Которая выражается только цветными волосами? – усмехнулся папа.
– А хотя бы и ими. Пусть все лупятся, а кому не нравится – пусть куда-нибудь отправится. Вот лично мне пофигу чужое мнение, главное – я сама! – заявила Люба убежденно.
– То-то я смотрю, что теперь целые толпы зеленоголовых кругом, – съязвил папа. – И каждый думает, что выделяется из толпы. Смех да и только! Были бы умные – выделялись бы тем, что ПОД черепной коробкой, а не НАД ней.
– Вот именно – если были бы умными, – вставила мама. – Кстати, Люб, причешись, наконец.
– И вправду, – поддержал маму папа. – А то ходишь с прической «Я упала с самосвала, тормозила головой».
– И чем вам моя причесуха не нравится? – удивилась Люба и снова поглядела на себя в зеркало. – Самое оно. Называется хипповый хипстер.
– Вы кем угодно готовы быть, лишь бы не людьми! – заметила мама, которая все это время прибиралась в Любиной комнате.
– Люди это которые из семейства гоминид в отряде приматов? – поинтересовалась Люба.
– Господи, когда уже ты, наконец, повзрослеешь? – вздохнула мама, взбивая подушку на Любиной кровати.
– А я и так уже взрослая, – заявила Люба. – Мне сегодня четырнадцать стукнуло? Стукнуло. Осталось только паспорт получить. А паспорт получу – буду взрослой по полной программе.
– Взрослая и умная это не одно и тоже, – заметил папа. – Эх, видели бы нас далекие предки…
– Ага, предки, – ухмыльнулась Люба. – Вас послушаешь, так предки наши – все сплошь ангелы небесные, только мы одни – черти. Но как же тогда от ангелов родились черти, а?! Вот вы знаете, зачем ребенку целых два родителя? Что, одного ворчалы мало?