Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами ночничка
На платье капал.
И всё терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал как ангел два крыла
Крестообразно.
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
По-моему, бессмыслица. Ну, какие тени могли ложиться на потолок от свечи, которая «горела на столе», а уж тем более от «скрещенья рук, скрещения ног»? Такого не могло быть, даже если бы свеча горела на полу. И где, вообще, могла стоять «свеча», чтобы, как пишет Пастернак, её расплавленный воск мог капать на платье? Это какой нужно обладать фантазией, чтобы под капающим на платье воском подразумевать иное?
Не люблю заумность. Видимо, потому и пишу стихи, которые не требуется читать между строк и ломать голову, о чём они. О чём думаю, о том и говорю просто и ясно. А нагородить всякой чепухи, ради одной лишь рифмы, проще простого. В талантливые не лезу. Это – честно. А сочиняю потому, что не могу не сочинять. Побуждает и жизнь, и порыв души.
Поэтов, тем более талантливых, не так уж и много. Прозой могут писать все. Хорошо или плохо, но может каждый, обладающий достаточной грамотностью. Поэтому прозаиков много. А поэтов – мало. Потому, что выражать мысли стихами гораздо сложнее, чем прозой. Не каждому это дано. Потому-то, видимо, мы поэтов больше чтим. Иных и славим. Вот я и назвал плеяду лишь выдающихся поэтов. Их, конечно, больше, даже сотни. Но не тысячи.
Обычно пристрастие к сочинительству стихов проявляется в молодости, когда душа поёт, и жизнь представляется в розовых цветах. Но я сочинением стихов увлёкся в пожилом возрасте. Был юн, стихов не сочинял, хотя к поэзии питал любовь, без всяких рассуждений насчёт того, кто в рифме гений. Но, вот, пришла пора понять, что и на склоне лет возможно, и, в общем-то, не так уж сложно, прямолинейно рифмовать. «Немного» надо лишь помучиться, глядишь, и что-нибудь получится.
Почему так поздно взялся за стихи? Возможно, связано с особенностями моего развития. Почти все мои жизненные движения были как бы запоздалыми. Родился в конце дня, в конце месяца и в конце года – в десять часов вечера, 24 декабря 1929 года. Да и отцу шёл уже сорок пятый год, когда я появился на свет. В первый класс школы пошёл не в семь и не в восемь лет, как положено, а почти в девять. Среднее образование (10 классов) получил не в 17 лет, а на 21 году – в вечерней школе рабочей молодежи. Юридический факультет