Тем временем из спальни снова:
– Юрочка-а!
«Да не буду я ничего, радость моя, не надо никакого пирога и даже борща, тем более что он всегда пересолен. Вообще ужина не надо – я корочку погрызу! Пошёл я, ухожу уже! Спи-досыпай, родная. Пожалуйста…»
– Юрочка-а!..
Стараясь не переступить каблуком, осторожно отзываюсь:
– Что ты, Светочка, спи! Извини, я тут неловко ботинком шаркнул…
– Юрочка, у вас на заводе сегодня аванс выдают. Так ты его в тот карман не клади…
Ах ты ж, милая радость души моей!
Недавно отбрасывал снег от гаража.
Прилетела ворона, уселась на ветку сухого дерева напротив и стала наблюдать за моими стараниями. Вороны, сударыня, непростые птицы.
Они любопытны, умны. Азартны и насмешливы. Пошурудите в интернете, и Вы увидите немало роликов, где они дразнят зверей и людей – просто так, для развлечения. Разве что не разговаривают.
Моя ворона сидела и пялилась на мои старания. То одним глазом, то другим. Нашла себе зрелище.
Организм мой, сударыня, на публике робеет. Читая доклады с трибуны, я всегда смущаюсь, потею, поминутно пью воду из стакана. В прениях беспомощно облизываю губы и прошу долить графин.
Поэтому в юности никогда не пробовал стать, например, певцом, хотя голос есть. Правда, в школьном хоре поговаривали, что нет слуха, но, согласитесь, зачем слух тому, кто поёт? Слух нужнее тому, кто слушает.
Прилетел ветерок, лёгкий порыв, заблудившееся дуновение. Ворона слегка захлопала крыльями, сохраняя равновесие. Это было похоже на аплодисменты, вялые, но одобрительные. Волей-неволей я приосанился, принял молодецкую позу, при броске громко выдыхал «Хе-е!» Лопата перестала выворачивать мне руки. Снег летел по замысловатым траекториям, выписывая вензеля на ту же букву, что и «хе». Красиво укладывался ровным бруствером. Бруствер толерантно не задевал соседских границ.
Когда я менял лопату – лопаты у меня разные, одна для ковыряния, другая для бросания – или делал передышку, ворона считала это новым номером, бурно аплодировала и поворачивала ко мне другой глаз. Иногда переступала лапками по ветке туда-сюда, как будто у самой коготки чесались побросать.
«О чём думал её изощрённый мозг? Чем была занята её премудрая голова?»
Я счёл правильным честно предупредить зрительницу:
– Послушай, – говорю, – мышку я тут тебе не вырою. Тем более, кусочек сыру. Шла бы ты…