– К чему такая спешка? – с улыбкой произнес граф. – Для юридических формальностей времени более чем достаточно. Зная свою мать и сестру, могу вас заверить: для того чтобы Эдит в конце года могла переехать к вам, ей нужно основательно подготовиться. И подготовку надо начать завтра же – иначе не успеть.
– В конце года?.. – с разочарованием в голосе переспросил Бенвик. – Я надеялся заключить брак гораздо раньше.
Хью весело рассмеялся, хотя на душе у него кошки скребли: было очевидно, что отложить свадьбу хотя бы месяца на четыре скорее всего не удастся.
– Я бы никогда не стал вмешиваться в отношения между женщиной и ее портнихой, но если вы, юноша, так уверены в себе – действуйте. – Хью снова рассмеялся. – Сможете их поторопить – не придется откладывать свадьбу. Скажу вам больше. Мне сдается, Эдит будет на вашей стороне.
Бенвик с облегчением выдохнул – и тоже рассмеялся.
– Милорд, я очень на это рассчитываю! Даже месяц покажется мне вечностью. Так я пойду к Эдит? К моей Эдит… – с подкупающей нежностью добавил Бенвик. – Спасибо вам, милорд.
Молодой человек откланялся и чуть ли не побежал к лестнице, а граф тяжело вздохнул и повесил голову. Времени у него не оставалось, а сказать сестре, что у нее нет приданого, у Хью язык не поворачивался.
Оставалось последнее средство. Хью вспомнились слова Эдварда Кросса:
«А приданое Элизабет – пятьдесят тысяч фунтов… Более того, после моей смерти все мое состояние достанется ей…»
Он вздрогнул от неожиданного стука в дверь. В кабинет зашла радостно улыбавшаяся мать.
– Я видела, как от тебя вышел юный мистер Бенвик, и он… – Графиня осеклась, улыбка сползла с ее лица и она пробормотала: – Дорогой, что случилось?
Хью снова вздохнул и сделал еще более несчастное лицо. Если он скажет матери правду, она будет безутешна и не сможет не поделиться своим горем с его сестрами. Хью лгал ей уже полтора года, и точка невозврата была давно пройдена.
– Мама, он заберет ее у нас… Кто же теперь будет высмеивать мои жилеты?..
– Генриетта может попробовать, если ты ей позволишь.
– Нет-нет. – Хью решительно покачал головой. – Теперь уж ничего не поделать. Страдать так страдать. Отныне и впредь я буду мучиться и терзаться, не зная, к лицу ли мне синий шелк, расшитый красными слонами. Более того…
– Эдит сказала, что хочет обвенчаться как можно скорее, – перебила мать. – Кроме того, в новом доме ей будут нужны новые вещи.