– Да сдался мне этот… полоумный. – Гарпия посмотрела на Карася, который развалился на сиденье дивана, закинул ноги в берцах на спинку и свесил голову с зеленым ирокезом вниз. Он продолжал увлеченно играть в телефон, даже высунул кончик раздвоенного языка. Как будто не ему только что прилетело сумкой. – У меня уже есть свое счастье.
Фурия недовольно поджала губы, но развивать тему не стала. Вместо этого переключила внимание на Сусанну:
– Ну, что, подруга, снимаем косы, плетем новые?
– Погнали!
Они дали друг другу «пять», и сестры приступили к работе. Одна срезала и расплетала одну половину волос, другая – другую. Они давно занимались всеми видами плетения волос, и им не было равных в этом мастерстве. А когда они работали сообща, дело продвигалось в разы быстрее.
– Сусанка, я все хотела с тобой поговорить насчет той аварии… ну, помнишь с мотоциклистом? – начала Фурия, спустя несколько минут. – Мне дико неудобно, что все так по-дурацки вышло! Я, правда, его не заметила в зеркале! Еще и тачку тебе помяла…
– Да ладно тебе. Нашла из-за чего переживать, – отмахнулась Сусанна. – Ты ж тока на права сдала. Тебе простительно. И опытные водилы не всегда их замечают. А за тачку тем более не парься – все давно выправили.
– И еще раз тебе спасибо, что выгородила меня тогда, сев на водительское место. Это ты здорово придумала. Благородно!
– Ты, конечно, лихо сообразила! – вставила, посмеиваясь, Гарпия. – «Ну-ка сдриснула!» и сама такая хренакс-хренакс. Только и замельтешили твои ноги по всему салону! И как тебе удалось так быстро, да еще и в такой тесноте перебраться вперед?! А Фурка ко мне на колени прыг и дрожит такая вся, трясется!
– И мне тогда знатно прилетело от твоих каблуков, так-то! – пожаловался с дивана Карась, указав пальцем на бровь. – Чудом сережку не зацепила, а то порвала бы все нахрен.
– Ничего. Тебя бы Фурка успокоила!
– Да ладно! Было и было! – почти весело заключила Сусанна.
– А помните, как мы кутили в ресторане на воде и перевернули его? – подал голос Червяк. – Вовка тогда в одном полотенце щеголял. Оно под водой спало, а караси, что разводили в том пруду, приняли его шарик за блесну и как давай охотиться за ним! – он рассмеялся, вспомнив, как тогда Вовку покусали за его причиндалы благодаря интимному пирсингу. С тех пор Вовка и стал Карасем.