Разобравшись со смартфоном, он подложил его недалеко от тела парня, предварительно стерев с него свои отпечатки. И глянув в последний раз в пустые серые глаза Михаила, в которых навечно застыл ужас, Дэмиен двинулся к выходу.
– Это все? Можно идти? – в панике подбегая к главе, проговорил Дмитрий.
– Ага, вы все можете идти на хер, считайте, что клан распался. Удачи.
– Что… почему? Ты не можешь так поступить, Ди! Мне нужна работа в клане, я… мне не прожить без средств, что приносила игра, – хватаясь за голову, запаниковал Дмитрий.
Остальные парни удивились не меньше. Они тоже зависели от клана, но немного иначе, и не имели понятия, что делать дальше. Но против рассерженного Дэмиена у них не было ни шанса.
– Может, вы и топ-игроки, но в жизни вы пустое место, как и эти двое, что так тупо сегодня слились. – Дэмиен отмахнулся от надоедливого парня и пошел своей дорогой, пока ему не преградили путь перед самым выходом.
– Ты вот так просто свалишь? – проговорил Давид, скрестив руки на груди, чтобы снова не поддаться искушению и пустить в ход кулаки.
– А что, есть какие-то проблемы?
– По-твоему, два трупа это не проблема?
– Если вы продолжите об этом трепаться, то нас, конечно же, поймают, а пока вы молчите, – никому ничего не грозит.
– Думаешь, в полиции работают одни идиоты, которые ничего не смыслят в своей работе? Да это же смешно!
– Ты дольше меня живешь в России и должен понимать, как здесь все дерьмого устроено. Они без промедления обзовут это несчастным случаем, лишь бы быстрее закрыть дело. Никаких доказательств нашей вины здесь нет. В общем, встретимся в игре, обещаю вас не сливать, по крайней мере, не сразу.
Дэмиен прошел мимо своего друга, оставляя за собой разрушенные жизни и озлобленных бывших товарищей. Впереди его ожидало продолжение скучнейшей жизни, от которой он спасался, зависая в онлайн-игре. Сегодня он сильно рисковал, явившись на испытание клана, но иначе ему не удалось бы выплеснуть свое напряжение, что копилось в нем последние несколько лет. Он бы и рад ввязаться в какой-нибудь мордобой, но ему нельзя было светиться, не сейчас. Еще один год и ему вернут свободу.