Его племя росло,
Его семя кустилось, впиваясь сквозь щели корнями
В тяжкий грунт подземелья,
И мал уже им становился в раздвинутой мгле
Дом, где даже уют, (даже свет!) добывался огнями
Очага, а не солнца. —
Первый Дом человека на этой земле.
7
Он пошёл по земле…
Открывал он опять для себя неоглядные дали…
Он заглядывал в норы глухие. Гукал в полые дыры пещер.
В каждом стройном стволе
Видел то, что другие ещё не видали.
В каждой ветке провидел осмысленный ритм и размер.
Молодой Океан,
Где когда-то он плыл в озарённом планктоне,
Тонкой кромкою пены, шумя, от него отделялся и мерк…
Сквозь весенний туман
Он увидел огонь и поднял на ладони,
Словно солнце. – Зерно.
И в дымучую землю поверг.
8
И вздохнуло зерно,
Растолкало, ворочаясь, чёрные, жаркие комья,
И раскрывшийся колос десятками солнц засверкал.
Разве солнце одно
Разливает огонь в звёздном доме?
Разве в доме земном не горят
Мириады небесных зеркал?
Поле света, огня
Разлилось по земле, в колосках зашумело,
И вздохнул Человек, и увидел – земля принимает его.
Вот и лес, наклоня
Своё тёплое, тёмное тело,
Что-то шепчет ему… предлагает себя самого!..
9
И когда среди звезд
Не звезда, а падучая капля сверкнула,
А за нею ещё и ещё (остужая глаза и чело),
Он шалаш во весь рост —
Чтоб дождём не студило, не гнуло —
Сплёл из гибких ветвей…
И в нём стало душисто, тепло.
Это был новый Дом.
Новый дом на пригорке сухом, среди сосен.
И всё лето служил человеку уютный навес…
А когда холодком,
Огоньками в листве засигналила осень,
Свою женщину за руку взяв,
Он повёл её в сумрачный лес…
1
И привёл человек свою женщину к стройной, могучей,
Золотистой сосне. И вперил в неё взор свой дремучий,
И перстом узловатым в неё
Ткнул и молвил: «Вот – дом!..»
И заплакала женщина: «Спятил…
Даже если ты выдолбишь эту колоду, как дятел,
Разве это жильё?
Ствол, конечно, большой. Но и ты ведь большой, Человече!
Даже встанешь внутри,
Даже я тебе встану на плечи,
Дети встанут один за другим —
Разве все мы поместимся там, в домовине стоячей?
Плохо там, человек, без уюта, без пищи горячей…
Ты не будешь таким?..»
2
Долго плакала глупая и проклинала свой выдел.
Но большой Человек не ударил её, не обидел.
Нежно хрупкие плечи обнял…
Он давненько приметил – хоть сила и ум в его власти,
Но из этого в жизни ещё не составить всё счастье…
И безумному внял:
Он увидел, что мягкое, косное в мире едва ли