Не тайна для меня и то, что последний из знаменитых историков того времени, современник Иосифа Флавия – Юст из Тивериады, рассказывая о наиболее значительных событиях того века, даже не упоминает имени Иисуса.
Всё это мне известно. Только, что это доказывает? Подобные «наскоки» легко отразить простейшим доводом: если о вас, неуважаемые читатели, нигде не упоминать, то неужели это будет означать, что вас нет и никогда не было? Что же касается авторов «неупоминаний» об Иисусе… Конечно, даже сейчас, постфактум, я мог бы подсказать им идею внесения соответствующих упоминаний. Прошлое изменится, изменится и настоящее – и никто из критиков историчности Иисуса не будет оперировать их именами. Да и самих критиков не будет: перейдут в ряды апологетов.
Только зачем это делать? Ведь это будет противоречить их пониманию истории. Тому самому, в котором слухи об очередном мессии представлялись столь незначительными, что их сочли недостойными упоминания. Этим авторы ничуть не умалили историчности Иисуса. Они лишь выказали своё отношение к факту, незначительному с их точки зрения. Увы: они не смогли понять ни значения этой личности, ни смысла его деятельности, ни, тем более, его участия в нашем извечном споре.
Почему я так ревностен в апологии историчности мессии? Да потому, что неверие в этот факт не только противоречит истории, но и задевает меня лично, как участника тех событий. Как противника Alter-ego, на стороне которого выступил и ведомый им Иисус! Что же это получается: выходит, мне противостоял дух? Призрак? «Никто и Ничто»?
Уверяю всех скептиков: Иисус не менее историчен, чем каждый из вас. Но только Иисус, сын домохозяйки и плотника! Зрю непроглядную темень читателей – и всё же надеюсь на то, что хоть в чьи-нибудь мозги слова мои прольют свет правды.
Но вернёмся к избраннику и его деятельности. Надо самокритично признать, что Alter быстрее меня разобрался в сущности Иисуса. Он лучше и глубже меня увидел потенциал этого человека. И здесь уже никакой роли не играли ни поразительное невежество Иисуса, ни его неуравновешенный характер, ни отсутствие у него желания развиваться «в общепринятом смысле»: «врач, исцели себя!», Тем паче, что иудеи, как верно будет подмечено впоследствии, традиционно просили знамения, но не мудрости.